Я проснулась - стр. 37
На всякий случай охранник выглянул во двор, а потом закрыл жалюзи. В холле они были шелковисто-зелеными и красиво сочетались с кремовыми стенами. Мраморная лестница отражалась в зеркалах.
Чувство взгляда со стороны не исчезало. Что за ерунда?
Тим решительно направился к лестнице и резко обернулся. И неожиданно заметил легкое, почти неуловимое движение. Но не в холле, а в зеркале.
И тут вспомнились слова Дины о том, что она видела тут, в доме, девочку. Потому что летучий силуэт, отразившийся в зеркальном стекле, был похож на маленького ребенка.
Но исчез он так быстро, что разглядеть ничего не удалось, и уже через пару минут Тим сам не верил, что видел его.
А если видел, то что или кто это мог быть?
Неужели он забыл проверить, заперта ли дверь в подвал? Конечно, сам подвал закрывается со двора, но строители могли забыть навесить замок. Это единственно возможное объяснение.
Тимур быстро прошел, почти пробежал коридор и толкнул небольшую узкую дверь в конце его. Она была заперта на прочную задвижку. Войдя, он нашарил на стене выключатель. В подвале вспыхнуло сразу три мощных лампы, осветив довольно обширное пространство. Справа виднелось квадратное углубление — рабочие уже забетонировали чашу бассейна, пол вокруг неё тоже уже был залит ровным слоем бетона. А дальше высились штабели кирпича, приготовленного для сооружения перегородок.
И ни души.
Спустившись по каменной лестнице и пройдя вперед, Тим толкнул дверь. С её наружной стороны звякнул замок. Заперто. И люк, через который подавались кирпичи и бетон — тоже. Он обошел весь подвал — слуховые окна повсюду были либо закрыты изнутри, либо заколочены. Ничего не оставалось, как вернуться обратно в холл.
Ощущение чужого взгляда исчезло. Померещилось или нет?
***
Я — не человек.
Я сразу поняла это, когда проснулась.
Для меня нет стен, нет голода и усталости. Иногда я пытаюсь быть собой и вспоминаю свое имя — Айра. Но имя тоже убили. Его больше не помнит никто, кроме меня.
А папа называл меня Иришей. Но Айра мне нравилось больше.
А ещё у меня была игрушка — глиняный колокольчик. Мамин. С птичками и рыбками. Когда-то он потерял свой язычок и перестал звенеть. И тогда мама привязала внутри колокольчика свое колечко, и у него появился новый голос.
Дин-дин-дин.
Его тоже убили и сожгли.
***
Первое, что услышала Дина, подходя к офису — завывание и скрежет. А потом грохот. Надо бы глянуть на этот подвал — если верить Жене, то череда смертей в «Альтаире» началась после того, как решили устроить там какую-то баню. Да, сауну.
Обойдя дом, она увидела двух рабочих в комбинезонах, суетящихся вокруг истошно воющей бетономешалки. Судя по их напряженным лицам, что-то с агрегатом было не то. Дина уставилась на медленно вращающуюся емкость, по форме напоминающую бутылочку из-под питьевого йогурта. Внезапно она затряслась, взревела раненым бизоном и, окутавшись вонючим дымом, замерла.