Я – пророк без Отечества. Личный дневник телепата Сталина - стр. 20
– Да.
– И заперли дверь?
– Конечно.
– Последний вопрос. О распорядке графини Стадницкой и о том, что она принимает на ночь, знал еще кто-либо, кроме вас и Жослена?
Горничная задумалась:
– Ну-у… Н-не знаю точно… Обычно госпожа графиня загорала на палубе или играла в преферанс. Однажды я прислуживала ей за игрой – подавала сельтерскую – и слышала разговор. Все говорили о лекарствах, перешли на успокаивающие капли, и госпожа графиня сказала тогда, что постоянно принимает средство племени бороро, как она выразилась, «в гомеопатических дозах».
– Хм. Вот как… – задумчиво проговорил я с видом знатока. – Ну, что ж, спасибо, Кати. И не тревожьтесь, вы ни в чем не виноваты.
Я говорил правду: ни единой нечистой мысли я не воспринял от Кати – это была честная, работящая девушка.
– Ох, – всхлипнула горничная, – ваши слова да к Богу в уши…
Выйдя от Кати, я сразу проследовал к Жожо. «Внучек», в отличие от перепуганной Кати, метался по каюте, весь какой-то всклокоченный.
– Какого черта?! – возопил он. – Почему меня держат взаперти? Я арестован? Или вы полагаете, что это я убил Ирэн?
– Графиню звали Ирэн? – спокойно осведомился я (Леон благоразумно занял место в дверях).
– Ее звали Ирина, – буркнул Жослен, сникая.
– Пан Вальдес, я всего лишь хочу разобраться в случившемся. По чести говоря, моего желания здесь меньше всего, просто капитан корабля поручил мне расследование убийства…
– Я не убивал ее! – снова заорал Вальдес.
– А я вас и не обвиняю, – по-прежнему спокойно сказал я. – Мне нужно задать вам несколько вопросов. Вы позволите?
– Валяйте…
– Зная о привычке пани Стадницкой к строгому распорядку дня, хочу уточнить: вы пришли к ней ровно в десять? И открыли дверь своим ключом?
– Пришел, – нехотя ответил Жослен, – но не открыл. Обшарил все карманы и не нашел ключа. Тогда я быстро спустился к себе, обыскал тумбочку, вещи… Ключа не было. Тогда я спешно возвратился и постучал в каюту графини, надеясь, что она простит мне маленькое опоздание. Однако дверь мне никто не открыл, хотя в каюте горел свет. Это-то и показалось мне странным: Ирэн терпеть не могла спать даже при горящем ночнике, свет ей мешал. Я, помню, испугался: мало ли что могло случиться! Сбегал к Кати, она дала мне свой ключ, им я открыл дверь каюты Ирэн… И увидел ее – мертвую. Она лежала, как всегда, в этом своем восточном халате, в разжатой руке была книжка. А Ирэн… Она была бледна, как снятое молоко – знаете, такое, голубоватого оттенка.
Я кивнул.
– То есть пропажу ключа вы обнаружили именно в день убийства?
– Да! Вчера еще он был у меня с собой.