Я промазал, опер – нет - стр. 32
Я молча пожал плечами. Она, конечно же, не права, но спорить с ней совершенно не хотелось.
– Вчера самовольно покинули место происшествия.
Я кивнул, соглашаясь. Лицо мое ничего сейчас не могло выражать, кроме неимоверной скуки.
– Жалоба на вас поступила, приставали к свидетельнице, – продолжала Бесчетова.
– Устная или письменная? – кисло спросил я.
– К счастью для вас, устная. Но ведь было?
– Может, и было. Но вам это не грозит.
– Что мне не грозит? – вскинулась она.
– Обещаю, к вам приставать не буду.
– А я еще и не позволю!
– Не позволите, и не надо. Что еще?
– А этого мало? Самовольно покинули службу, непотребно вели себя с женщиной!
– А чего воздух сотрясать? Выговор мне запишите, всего-то делов.
– Выговор... – В нервном раздумье Бесчетова взяла со стола карандаш, импульсивно постучала кончиком по столу. – Выговор – это всегда успеется... Между прочим, вчера человека убили, женщину, а вам и дела до этого нет.
– Да нет, ее убили не между прочим, – в снисходительной насмешке слегка скривил я губы. – Ее убили профессионально.
– Я была на месте. После того, как вы самовольно оттуда ушли. Видела труп, – прикрыв глаза, пальцами правой руки она несильно ущипнула себя за переносицу.
Сосредоточиться пытается, думает, размышляет. Что ж, ей без этого никуда. Начальник уголовного розыска – дело серьезное. И, главное, ответственное. Вот пусть она и ломает голову, как убийцу найти, как отчитаться перед начальством, если вместо галки поймает глухаря. А мое дело маленькое – что сказали, то и сделал.
– И с женщиной разговаривала, с соседкой покойной...
Бесчетова с ожиданием смотрела на меня. Я, наверное, по ее мнению, должен был уточнить, та ли эта женщина, любви которой я домогался. Но я молчал, потому что все мои эмоции были окрашены в нейтральные цвета. Чего переживать, если нет письменного заявления со стороны «пострадавшей»? А слова – это всего лишь слова.
Не дождавшись реакции с моей стороны, Бесчетова продолжила:
– Так вот, гражданка Чижова утверждает, что позавчера вечером к потерпевшей приходил бывший муж. А предположительно, ночью она была задушена...
– Бывшего мужа зовут Родион, – меланхолично дополнил я. – И мать потерпевшей считает, что он мог претендовать на ее квартиру.
– Ну вот видите, все указывает на бывшего мужа потерпевшей! – взбодрилась Бесчетова.
– Что указывает? – сонно зевнув, спросил я.
– Я же сказала, все! Родион ночевал у своей бывшей жены, он ее и задушил.
– Ну да, задушил. Профессионально задушил, удавкой. А потом навел на кухне идеальный порядок и ушел.
– При чем здесь кухня? – пытливо посмотрела на меня капитан.