Я продаюсь. Ты меня купил - стр. 24
– Где твоя внучка? – рыкнул Родриго. – Ушла с утра. Не заметил, как.
– У себя… наверное… отсыпается…
Женщина почувствовала подступающую к горлу тошноту. Сердце в груди бешено забилось. Испарина сквозь толстый слой пудры выступила на лице мадам Касад. Руки, которые она спрятала за спиной, задрожали так, что стало слышно, как пальцы стучат о тонкую перегородку стены.
– Не услужила что ли?.. Так… я ее… накажу по всей строгости…
– Не надо, – спокойно возразил Родриго, внимательно всматриваясь в лицо мадам Касад. – Приеду еще, пусть готовится. Или через пару дней пришлю за ней кого-то. – Он еще раз принюхался и посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж. В этот момент хозяйка борделя догадалась – он знает, что Ли здесь нет. Почему тогда так спокоен? Не разносит все к чертям собачьим, не ищет ее повсюду? Обдумывает.
– Понравилась, значит? – хозяйка борделя выдавила из себя улыбку.
– Пойдет, – почти похвалил оборотень и, круто развернувшись, быстрым шагом вышел из дома.
Оборотни засобирались, один за другим покидая бордель, и через несколько минут в фойе не осталось ни одного представителя мужского пола.
Мадам устремилась в кабинет и еще долго всматривалась в окно сквозь закрытые жалюзи и вслушивалась – не слышны ли звуки приближающегося авто. И только по прошествии получаса она поняла, что Родриго уехал насовсем.
Может, Ли и не стоило уезжать? Может, зря она отправила девочку в другую страну. Запаниковала. Да нет. Оборотень сказал, что вернется или пришлет за ней. Значит, так и будет. Через пару дней.
Ей придется отвечать по всей строгости. Она готова. Пусть делает все, что хочет. Лишь бы внучка была жива. Может, стоило этой ночью бежать вместе с ней?
А на кого она оставит своих девочек? Передерутся и перегрызут друг другу горло без нее. Оборотни, вампирши. При ней улыбаются, а стоит отвернуться, шипят, словно гадюки. Не понимают, глупые, пропадут по одиночке.
Ведь сколько девочек хотели уйти из ее дома. Она никогда не возражала. Пусть идут. Только через пару дней неизменно приползали и просили прощения. Грязные, ободранные. И даже неинтересно было слушать, кто и что с ними сотворил. Принимала обратно. Чтобы работали и рассказывали другим, как за воротами жить.
Мадам Касад глубоко вздохнула и откинулась на спинку высокого кресла. Закрыла глаза. Оставалось только ждать.
Родриго сел за руль и нажал педаль газа до упора. Машина с неприятным свистом тронулась с места, устремляясь по пыльной дороге в сторону города. Раннее утро густым туманом застелило дорогу впереди. И только на горе виднелся просвет. Но оборотни достаточно зорки. В темноте и в тумане, под бьющими солнечными лучами и в спускающихся искрящихся сумерках.