Я приснюсь тебе на рассвете - стр. 28
Мы сели в зале, и я описала маме, как пришла к Вадиму, как мы ели бутерброды и пили чай с тортом. Рассказала, что подарила ему компас, но о словах, которые прозвучали после, говорить не стала. И промолчала о звонке его отца.
Только хорошее.
Я уже тогда решила: лучше сохранять все плохое в себе, чтобы оно случайно не очернило лица окружающих тебя людей.
– Как здорово! – воскликнула мама. – Говоришь, они переехали совсем недавно? А какая у Вадима фамилия?
Я взглянула на маму удивленно, ответила растерянно:
– Честно говоря, даже не знаю. Я у него не спросила. Да и ему наша неизвестна. Зато мы обменялись телефонами…
– Если что, пусть приходит к нам. Мне, как бывшей велосипедистке, будет интересно с ним познакомиться. Вдруг узнаю какие-нибудь профессиональные секреты!..
– Мам, – покачала головой я. – Какие тебе сейчас велосипеды?
На секунду ее лицо стало задумчивым, а потом мама хлопнула себя по ногам, скрытым за джинсовыми шортами:
– Точно! Сейчас мне совсем не до велосипедов. Потому что надо готовить ужин.
– Мам, – протянула я, – но ведь ты поняла, о чем я говорю.
– Поняла, – мама вздохнула. – Лена… Ты так и не сказала мне ничего. Это сильно тебя обижает? – и она взглянула мне в глаза.
– Обижает? – переспросила я, впрочем, не так ровно, как хотелось бы. – С чего это должно меня обижать?
– Это должно было случиться раньше, – призналась мама, взглянув на стену напротив дивана, на котором мы устроились. Там стоял маленький телевизор и большой шкаф с книгами, скрытыми за прозрачным стеклом. Это папа виноват. Говорит, что надо читать книги, чтобы развивать мозги. И как можно реже прикасаться к телевизору.
Я книги, может, и любила, но и от фильмов не отказывалась. Да и мама была со мной согласна. Поэтому телевизор папа все-таки оставил. Но, назло нам, – или, как он говорил сам, во имя нашего интеллекта, – современный покупать отказывался.
Так вот, мама несколько секунд молчала, вглядываясь в шкаф, будто хотела найти среди книг какую-то одну, особенную, а потом продолжила:
– Но не случилось, Лена. А сейчас… Может, уже действительно слишком поздно. Поздно, чтобы ты приняла все это. Что же, тогда…
– Нет, мама, – прервала ее я. – Нет. Все в порядке. Может быть, изначально задумывалось, что все так произойдет. Может быть…
– Спасибо, – мама сжала меня в объятиях. От ее волос шел тонкий аромат каких-то нежных цветов, и если на улице я не смогла его различить, то сейчас почувствовала. – Спасибо, что ты нас понимаешь. Обещаю, что это никак тебя не обидит.
– Знаю… – пробормотала я.
– А теперь… – мама отодвинулась назад. – Пойдем готовить! Ужин сам собой не появится, верно?