Я, президент и чемпион мира - стр. 43
Я остолбенело смотрела на адвоката: вот какую профессию мне нужно было выбрать! Как классно – защищать закон! Жизнь каждого спасенного человека – это твоя личная победа!
Как оказалось, господин Симон был из династии знаменитых адвокатов, и практику он прошел, ни больше ни меньше, в Америке.
Я поняла, что пришла по адресу.
Господина Гизо Жордания, ректора театрального института и общественного деятеля, моя просьба удивила.
– Лали, детка, не понимаю, что за справка тебе нужна? Столько лет ты на экране, и если бы у тебя был акцент, кто бы тебя держал до сих пор, тем более такой профессионал, как Мамука Арешидзе, – пожал он плечами.
– Господин Гизо, именно для подтверждения этого мне и нужна справка, официальная, с вашей печатью, я должна отнести ее к адвокату.
– Эта девочка меня с ума сведет, на таком грузинском, как у тебя, даже исконные грузины не говорят.
– Вот и напишите мне все это, господин Гизо. Что сейчас сказали, то и напишите, – объясняла я маэстро, злясь на себя: из-за какой глупости беспокою такого человека. Но ожидание мести было настолько сладким, что временный дискомфорт становился второстепенным.
С желанным «жорданиевским» выводом я направилась в Комитет защиты прав человека на улицу Павлова. Господин Сандро Кавсадзе был симпатичным, усатым, худощавым мужчиной средних лет. Он не меньше господина Гизо удивился моей просьбе.
– Написать, что гонение по этническому признаку незаконно? Да, но, детка, кто в этом сомневается? – спросил господин Сандро и посмотрел на меня поверх очков.
– Есть, господин Сандро, и такие, – пожала я плечами.
– Ну, а если есть, госпожа Морошкина, пусть ознакомятся с международными нормами, – строго сказал господин Сандро и протянул мне желанный документ.
Двусторонне вооруженная, я направилась к адвокату, который уже вызубрил статью о незаконных нарушениях, в частности, об обязательных предупреждениях, о беспричинном расторжении трудового договора и т. д… В общем, дело было почти «в шляпе», почти…
Известно, что бюрократический аппарат 90-х не отличался особой гибкостью. Меня же впереди ждало столько проблем, что телевизионный эфир по сравнению с ними казался детским лепетом…
Мартовский холод пронизывал до костей, погода будто понимала, что этот мир покидает пламенный патриот – человек, вырастивший меня…
Встречали ли вы доброго волшебника? Доводилось ли вам жить с ним под одной крышей?
Мама и Талес познакомились в педагогическом институте, где оба читали лекции. Оказывается, когда я в первый раз увидела Талеса, обняла его, и меня не смогли от него оторвать. Рубашка, промокшая от моих слез, как бетонная прилипла к его телу.