Я, президент и чемпион мира - стр. 24
Не состоявшаяся, первая и последняя…
Ту ночь мы, мои похитители и я, провели в селе Кобулети у родственников Нукри. Всю ночь я разговаривала с дядей Северианом и тетей Феодорой и, по-моему, очень аргументированно доказывала, почему нет перспектив моей связи с Нукри. О браке и речи быть не могло!
На рассвете ко мне приблизился Нукри.
– Знай, ты ко мне не притронешься! – закричала я, но это не был голос страха. Это была первая осознанная борьба за женское достоинство!
– Ты с ума сошла? Я и не думал, тихо, я люблю тебя, правда, люблю. Завтра мы вернемся в Тбилиси и поступим так, как ты захочешь. К слову, через две недели я ухожу в армию…
– Что? Куда? А говорил, что тебя освободили? А как же отцовские связи?
– Отец сказал, что не испортит мне биографию. «Отслужи, а остальное я беру на себя», – велел он, вот я и подчиняюсь, а дальше, как Богу будет угодно…
– Тебя куда направляют? – Известие было ошеломляющим.
– В Сухуми, Абхазию… Останься со мной, прошу, – и прослезившийся Нукри поцеловал меня в щеку.
В это время в Тбилиси выбитые из привычного состояния мама, Талес и бабушка тщетно уговаривали разбившего в подъезде «лагерь повстанцев» Джонджолу вернуться домой.
– Нет, тетя Манана, и не просите, вот вернутся они, спрошу у Лали, по её ли это воле, тогда и уйду. Да что там, моя вина, раньше об этом нужно было думать – не уберёг! – сиплым голосом повторял Джонджола и в знак своей непреклонности кивал головой пристроившимся неподалеку верийским ребятам.
У жизни странный хронометраж, иногда все впереди, а иногда в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет все бесповоротно запоздало.
Гарантия неприкосновенности
Дорога в Тбилиси казалась бесконечной и утомительной. Старый аджарец не отпустил нас одних, он сидел впереди, а мы, как селёдки в банке, сзади.
Моя твердая позиция и полная неопределенности перспектива, как видно, вызывали у ребят волнение и напряжение.
– Что случилось, девочка, ведь не засудишь нас? – спросил Гия Качарава и дотронулся до своей трехдневной щетины.
Дедушка Севериан цокнул языком, намекая на то, чтобы Гия заткнулся.
– Нет, – холодно ответила я.
Несмотря на мою настойчивую просьбу, возвратиться домой мне пока не светило. Один из корпусов на проспекте Важа Пшавела, где на пятом этаже жил Нукри, показался мне крепостью Бастилией. А дома нас ждали ошалевшие от страха, растерянные родители Нукри. Я приветливо поздоровалась с обоими.