Я попала в Запендю! - стр. 24
Я решила не кланяться, думая, что ведьма такого уровня, как Баба Яга, сама должна принимать поклоны тех, кому нужны её услуги.
– Мир тебе, Баба Яга! – с почтением обратилась ко мне Горислава.
Голос у неё был зычный, но приятный. С первых же властных ноток в нём ощущалась какая-то неуверенность, даже растерянность, что неудивительно при таком раскладе. За спиной княжны вместо всяких советников и мамок-нянек у трона стоял могучий молодой воин (по возрасту, наверное, ровесник княжны), тоже светловолосый и симпатичный, но в отличие от Гориславы, чьё лицо носило печать раздумий и книжных ночных бдений, воин, видимо, не терзал себя философскими размышлениями, предпочитая разрубать гордиевы узлы, а не распутывать их.
– И тебе, княжна! – отозвалась я. – Что за горе у тебя приключилось? Рассказывай.
– Об этом я поведаю тебе с глазу на глаз! – объявила Горислава, вызвав явное недовольство Остромысла.
Не доверяет боярину, стало быть! Интересно, почему? А княжна добавила, обозрев гридницу:
– Оставьте нас все! Ступайте почивать с миром! Для гостей палаты готовы.
«Мне, чур, палату нумер шесть!» – хотела пошутить я, но сдержалась и кивнула Бардадыму. Перед прилётом в терем он из уважения к княжеской персоне по моему совету не только принял человеческий облик, но и был обряжен в порты и рубаху, дабы Горислава не упала в обморок от вида его мохнато-мускулистой наготы, и теперь маялся от обилия ненужной одежды и прочих атрибутов, необходимых для соблюдения этикета. Заметив мой кивок, козёл нехотя подчинился и унёс с собой громко протестовавшую Воронессу. Бояре и дружинники потянулись к выходу вслед за ним.
– Мне тоже уйти, Гориславушка? – едва слышно прошептал белобрысый витязь, чуть заметно наклоняясь к уху княжны.
– Ступай и ты, Дубыня Звезданович! – тихо ответила Горислава. – Мне с Бабой Ягой о многом поговорить надобно, а ты у дверей встань, чтобы никто не прошёл!
Как она его назвала?! Дубыня?! Звезданович?! А ведь точно, на вид он дуб дубом и зазвездился: так запросто с княжной разговаривает – никакой субординации! А может, тут что-то нечисто? Я не успела это обдумать, потому что, едва мы остались вдвоём, княжна залилась слезами, как обычная девчонка, которую испугали дурные сны. Мне пришлось подойти к ней и обнять, чтобы она успокоилась.
– Что делать? Знать не знаю, ведать не ведаю! – прошептала Горислава. – Отец недавно сам не свой стал и решил вдруг ни с того ни с сего с соседями породниться. Замуж меня отдать грозился и ничего слушать не хотел! Все слова мои как об стенку горох были!