Я подчиняю - стр. 4
Меня встречают бесконечно разные ароматы Парижа, которые расползаются по улицам, пленяющим своей загадочной атмосферой. Вслушиваюсь в интересную, но такую странную для меня французскую речь. А еще я могу подглядывать за местной жизнью прямо в раскрытые настежь окна первых этажей.
Мы проходим по старому мосту и идем в сторону Лувра, судя по моему навигатору. У нас нет определенной цели, мне все интересно. Кир же поддерживает меня в моем любопытстве, не настаивая на посещении чего-то определенного. Он был здесь неоднократно и уже все видел. И знает французский язык довольно неплохо.
Удивительный город не похожий ни на один другой. Множественные ароматы выпечки, запах кофе, веселые выкрики добродушных местных граждан.
Очень много кафе на разный вкус - глаза разбегаются.
Туриста от местного очень легко отличить. Все туристы расслабленные с улыбками на своих лицах, задерживаются у любого встречного монумента, фотографируясь на их фоне, обсуждая каждую деталь. Их улыбкам и разговорам вторят владельцы кофеен и закусочных. Остальное население более деловое, спешит по своим делам, поглядывая на наручные часы на своих руках.
Мы неспешно прогуливаемся с Киром, держась за руки по старинной улице, направляясь в сторону главной достопримечательности. Заглядываем по пути в разные магазинчики в поисках сувениров.
Приходит смс от Ахмеда, с которым я всегда на связи:
"Все ок? Жду сигнала".
Мы заходим в антикварную лавку со старой масляной лампой на витрине, будто из сказки про Аладдина.
"Ок" - строчу в ответ и поглядываю на Кира, который заинтересованно разглядывает антикварную брошь с синим камнем в серебряной оправе.
Вот, за что зацепился его взгляд. Не за лампу.
Продавец, мужчина средних лет с залысиной, в круглых очках, поясняет ему что-то на французском, доставая вещицу с витрины.
- Поговаривают, эта брошь принадлежала жене Наполеона, - переводит мне Кир и подмигивает.
- Жозефине? – спрашиваю с интересом, вспоминая и вторую его жену из Австрии.
Припоминаются слова из статьи о Наполеоне Бонапарте из журнала.
Но любовь его была неугасаемой только к Жозефине...
Его последними словами перед смертью были: «Франция, армия, глава армии, Жозефина».
И продавец кивает, узнавая имя.
- Ну раз Жозефине, то надо брать, - улыбаюсь я, разглядывая ценник. – Тем более за 100 евро. Где тебе еще так повезет с такой невысокой ценой. – Уже хихикаю открыто.
Кир улыбается, подтверждая мои догадки о брошке, а я лишь стою и любуюсь им.
Посвежел, морщинки разгладились, оттенок лица стал персиковым, глаза наполнились живостью.