Я подарю тебе крылья - стр. 7

Тихо выругавшись, Карим направился к несчастной. Увидев его, рабы низко склонились, прижав раскрытую ладонь правой руки к левой стороне груди – знак покорности и почтения к своему господину. Девчонка резко повернула голову в его направлении, и глаза её расширились, она побледнела, едва сдерживаясь, чтобы не закричать, попыталась отползти, но тяжёлая парусина, в которую она по-прежнему была завёрнута, не позволила. И рабыня застыла, с ужасом глядя на приближающегося эдранильца.

Я проснулась от жажды, распахнула глаза, увидела рядом кружку, схватила её и осушила в один присест. Попыталась выбраться из укутавшей меня ткани, жёсткой, неприятной и уже порядком нагретой солнцем, собственно, потому мне и было жарко. Услышала, как рядом присвистнули, и обернулась. На меня смотрели сразу с десяток здоровенных небритых мужиков. Странно смотрели, в их глазах любопытство было смешано со страхом, впрочем, и мне они показались страшными. Рядом опустился на колено парень и попытался забрать у меня из рук пустую кружку, которую я так и не выпустила, судорожно прижимая к себе.

– Роф, наверно, надо позвать хозяина, – пробасил один из бородатых мужиков.

Парень кивнул и, легко поднявшись, куда-то убежал, я не решилась выпустить из поля зрения мужиков. Только приподнялась и оперлась спиной о так удачно оказавшуюся здесь мачту. Оказывается, я была на корабле. Немного мутило то ли от голода, то ли от качающегося пола. Но левой рукой я продолжала судорожно прижимать к груди край жёсткой ткани, а правой – кружку. И со страхом ждала, что будет дальше. Единственное, что радовало, – вопреки своим давешним страхам я не ослепла. Но какое это будет иметь значение, если на меня сейчас кинутся эти мужики? Пальцы от напряжения свело судорогой, я решилась вдохнуть, вдох получился рваным. Внезапно мужчины все как один поклонились, зачем-то прижав к груди руку. Я повернула голову и едва не закричала. Ко мне шли двое… огромные, с двумя парами рук, торчащими из-за спины острыми горбами, широкими лицами, и ещё у них были янтарные глаза с вертикальным зрачком, как у кошки. Невольно я втянула голову в плечи, ещё сильнее прижав к себе обе руки, вблизи они казались ещё больше. Почувствовала, как от лица отлила кровь.

Тот, что шёл первым, остановился, чуть прищурился.

– Как ты попала в священный лабиринт? – прогрохотало у меня над головой.

Говорить я не могла, от накатившего ужаса и соображала-то с трудом, только ещё больше сжалась. Громила наклонился, а я поняла, что мир вокруг меня меркнет.

Карим поморщился, когда окончательно побелевшая девчонка вдруг потеряла сознание. Он выпрямился, чуть повернул голову в сторону Караха: