Я пишу – значит, я живу - стр. 10
Когда подошёл день отъезда, молодой человек уехал на станцию раньше, чтобы купить что-нибудь в дорогу и чтобы не мешать девушке собраться. Она пообещала, что приедет к поезду вовремя. Судьба-злодейка или вечерний рейс автобуса подкачал, два красных огонька последнего вагона сказали ей «прости».
В растерянном состоянии она стояла с накатившейся слезой. Ничего не оставалось делать, как взять билет на другой поезд. Так и распрощались, не обменявшись адресами, думали, что всё у них впереди. А впереди была опять зима и ожидания долгожданной встречи, которая пришла с успехом.
Потом свадьба, любовь, дети и… полетела жизнь со своими житейскими буднями.
Полетела жизнь со своим будничным бытом. Будни затягивают в своё жерло любовь, переламывает её, испытывает на прочность. Не каждой любви она по нраву. Даже красивая любовь не выдерживает и переходит в обыкновенную привычку, а кому – просто в безответственный фарс «любить», чтобы сказать любимой крылатое слово «люблю», там, где надо и где не надо.
А любовь сама по себе многогранна. Я имею в виду здесь ту, в которой невидимая плоть играет в теле, которая заставляет трепетать, волноваться до слёз. Это таинственное влечение и есть любовь животворная, неиссякаемая, вечная для продолжения рода. Когда нет этой энергии и нет любви, как таковой, отсюда и душевный срыв, и неудовлетворённость, и переживание, разлад. Да, моё маленькое отступление о любви привело вновь к моим старым друзьям.
Через энное количество годков как ни в чём не бывало Марфа Филипповна и Аполлон Иванович ведут диалог. Это от красивой любви, им такой она казалась, и что она будет вечной, настоящей, но, увы. Ничего нет вечного!
Аполлон, что ты не позвонил, как ты съездил на дачу? Ведь дело общее. Телефона нет?
– Телефон-то есть, но тебя-то нет… – ответ бывшего мужа, хотя она этого не заметила, привычки остались прежними.
– Как нет? Мобильный телефон при мне.
– Телефон-то есть, но тебя-то нет… – сказал немолодой уже человек уставшим голосом монотонно, многозначительно после банных часов. У Аполлона Ивановича было так заведено: после бани прийти к Марфе Филипповне, ведь есть дети, внуки, да и душой вроде бы как сроднились, есть о чём вспомнить.
И так в каждый банный день принесёт четвертинку водки («малышку», как любил называть) и скажет: «Пётр Первый говорил – продай последние штаны, но после бани выпей!»
Вот и Аполлон Иванович нальёт рюмочку и скажет своей любимой:
– Иди, я рюмочку налил, скажи мне: «С лёгким паром!»
Обязательно надо сказать, иначе у него вечер будет испорчен. И пока он сидит за столом, Марфа Филипповна думает: «О, хорошо! Наверное, доходит до него потихонечку – что человек теряет и что приобретает, раз так многозначительно ответил». Любовь не картошка, не выбросишь в окошко.