Я очень хочу жить: Мой личный опыт - стр. 15
И вдруг, увидев меня в прихожей, муж сказал:
– Завтра утром поедем к врачу. Я уже договорился, нас ждут.
От удивления я уронила домашние тапочки, а Александр Иванович продолжал:
– У матери одной моей коллеги по кафедре была та же проблема со здоровьем, что и у нас. Ей помог опытный доктор, он работает в военном госпитале, замечательный, талантливый хирург. Ехать недолго, клиника неподалеку.
Мне оставалось лишь моргать в ответ. За короткое время, пока я добиралась от Оксаны домой, муж успел обзвонить кучу народа и решить проблему с лечащим врачом. Ох, похоже, я на самом деле умираю… Никогда раньше Александр Иванович не демонстрировал такой стремительности действий, он всегда долго раздумывал, прежде чем принять решение. А тут – просто молния.
Доктор, некогда весьма удачно прооперировавший мать коллеги Александра Ивановича, оказался приятным человеком. В отличие от запугавшего меня профессора, он не стал бросаться словами «запущенная болезнь, тяжелая стадия». Нет, он произнес:
– Вам нужно пройти обследование. Сделаем завтра пункцию.
К сожалению, медики не любят растолковывать пациентам суть предстоящих процедур. А может, онколог считал, я прекрасно знаю, что за зверь такой пункция? Но я услышала это слово впервые и перепугалась до трясучки.
Обратную дорогу до дома, весь день, вечер и ночь в моей голове толпились вопросы. Что такое пункция? Меня будут пунктировать? Как? Чем? Вероятно, существует некий медицинский инструмент под названием пунктир. Он, скорей всего, металлический, острый, и будет больно. Компьютера у нас тогда дома не было, об Интернете я имела весьма расплывчатое представление. Хотя, может, это и к лучшему. К сожалению, во Всемирной паутине можно найти очень много глупостей, в частности – связанных с онкологией. Но почему я не позвонила Оксане? Не обратилась к Маше Трубиной? Папа Мани, Вильям Ефимович Гиллер, замечательный хирург, долгие годы работал главврачом ведомственной поликлиники Литфонда, Машка с детства знала множество медицинских терминов. Нет у меня достойного ответа на эти вопросы. Наверное, я временно помешалась, а потому просто тихо лежала в кровати, обмирая от страха.
Утром в больнице меня встретила ярко накрашенная женщина лет сорока. Очень уверенным, звонким голосом она сообщила, что хирург, который будет меня оперировать, крайне занят. У него огромное количество пациентов, он весь в делах, ему некогда даже передохнуть, поэтому до того, как я улягусь на операционный стол, я его не увижу.
– Меня зовут Ольга Ивановна, и пока я буду вас лечить, – представилась дама. Затем, воскликнув: – Пошли! – понеслась по коридору.