Я никогда не выйду замуж - стр. 3
Глава 2. В которой уборщица учит меня жить
Дорога от детского сада до моей работы занимает всего пятнадцать минут без пробок и тридцать с пробками. В моей жизни все удобно устроено, даже дорога на работу. Я люблю водить машину и эта короткая дорога приподнимает мое настроение. Когда я была помоложе, я была отвязанной лихачкой и обожала скорость. После рождения дочери все изменилось. Я больше не рискую своей жизнью, не потому, что она вдруг стала мне дорога. Потому что если вдруг что со мной, что будет с моей малышкой? Собой рисковать можно, дочкой нет. Теперь я езжу аккуратно, спокойно, соблюдая все дорожные правила и знаки. Я хорошая девочка.
– Смотри, куда прешь, корова, – орет рыжий мужик на старой Ладе, которого я обгоняю, конечно, соблюдая все правила. Ругаться не хочется, поэтому я спокойно выставляю руку в окно и выдвигаю средний палец. Кажется, он все понял. Потому что заткнулся. Хорошего дня, мужик, не надо быть таким злым. Я не корова, я прекрасная королевна с дочерью принцессой на красивой чёрной машине. Отправляю, короче, в космос лучики добра и благодарности. Практикую позитивное мышление.
Заезжаю на парковку перед офисом и радуюсь, что нет ни одной машины, а, значит, в офисе не будет никого. Возможно будет уборщица Светка, но это не точно. Она часто опаздывает. Светка любит лезть не в свои дела. Плюс в том, что она говорит только о личном, не о работе. Так что черт с ней, даже если она в офисе. Главное, что нет коллег и не будет этих разговоров о клиентах, об отчетах, об авиарейсах, бла-бла. Этому будет посвящено рабочее время. Сейчас ещё рано. 8:15 утра и до начала рабочего дня сорок пять минут. Подхожу к офису, прикладываю карту к замку, дверь открывается и моему взору предстаёт огромная жопа. Светка занимается уборкой и нагнулась раком, оттирая на полу какие-то коричневые пятна. Вот интересно – это к добру, начинать рабочий день со встречи с задницей? К добру, решаю я, ведь Светка что-то там моет, значит будет хороший чистый день.
– Здрасьте, Наталь Иванна, – говорит из-под жопы Светкин голос.
Вот как она узнала, что это я? Жопой почувствовала? Я тихо смеюсь своей тупой шуточке. Такой жопой и не такое почувствуешь. Светка рыхлая, такая дебелая русская баба, как купчихи с картин Кандинского. Только в отличие от спокойных купчих она шустрая, разбитная и великолепно делает своё дело. До встречи с ней у меня такая вот излишняя полнота ассоциировалась с вялостью, ленью и депрессиями, которые лечатся заеданием. Светка сломала этот стереотип. Когда она в цветастом платье, обтягивающем телеса, без сомнений лезет с тряпкой в самые дальние углы или бесстрашно встаёт на стул, сметая пыль с потолков и ламп, Светка кажется мне стройной рембрандтовской нимфой, а не купчихой Кандинского. «Вот это баба», – думается мне в такие моменты, и мое мнение подтверждается восхищенным взглядом охранника Васьки, безнадежно вожделеющего нимфу Светку весь последний год.