Я никогда не скажу - стр. 4
Вид с парковки «Макдональдса» был таким же, как и всегда. Грязная река, бетонный мост. Ряд туристических магазинов вдоль Мейн-стрит, забегаловка и прачечная самообслуживания, куда по выходным они ездили стирать одежду, в ожидании поглощая картофель фри и мороженое.
«Макдональдс» всегда представлялся ей этаким преддверием лагеря, ведь именно здесь останавливались родители Аманды, чтобы в последний раз угостить их, прежде чем бросить почти на целое лето. С тех пор, как ей исполнилось десять лет, ее родители разрешили ей оставаться с Амандой на пару недель, прежде чем начинался лагерный тур. Так он могла прибыть инкогнито, как это делали остальные. Тогда для «Макмаффина» было рановато, поэтому приходилось есть гамбургеры с картошкой фри. И они обычно сидели за одним из дряхлых столиков для пикника на неряшливо подстриженной лужайке, подставляя солнцу свою истосковавшуюся по нему за зиму кожу.
Но вид был таким же, и запах был таким же, и то, как в ее руке сморщилась бумага, в которую был завернут сэндвич – все было настолько знакомым, что она перестала замечать покрасневшие листья на растущих поблизости кленах, и снова будто бы вернулось лето. Ей будто бы опять было семнадцать, что бы это ни значило и о чем бы ей ни хотелось забыть.
Она покончила с бутербродом, смяла бумажную обертку и снова завела машину. Радиостанция, которая составляла ей компанию по пути из Монреаля, была теперь почти полностью заглушена статическими разрядами, поэтому она настроилась на местную французскую FM-трансляцию – CIMO, как ее называли, причем ее мышцы сделали это почти рефлекторно. Сейчас там передавали «Поймай Джигги» Уилла Смита. Боже мой. Сколько раз во время своего последнего лета они танцевали под эту глупую песенку Смита? И не сосчитаешь. У Аманды была потрясающе развита мимика, так что она подражала ему не только танцем, но и лицом. А той ночью, когда они на веслах плыли к Острову, их «на-на-на-на-на» так и раздавались эхом от поверхности воды.
– Для вас – все самые лучшие хиты, – сказал диктор, когда песня закончилась. «Самое лучшее с 1998 года».
Покрышки колес машины Марго подняли облако пыли, когда она ехала по длинной грязной дороге к лагерю Макау. Прошло двадцать лет, но ничего не изменилось. Она напрочь застряла в 1998 году, а тут еще эта радиостанция.
Словно слайд-шоу перед ней протянулась ее юность. Слева в лес уходила тропа, где она и Аманда впервые выкурили на двоих сигарету, и где их чуть было не застала ее сестра, Мэри. Она могла запросто настучать, так что пришлось прятаться.