Я никогда не - стр. 33
– Нет, как настоящая волшебница, ты вкладываешь в приготовление пищи любовь, – улыбнулся Карим.
– Ты плохо читал сказки, – я жестом остановила Ануара, чтобы он не наливал мне полный бокал. – Готовкой славились ведьмы.
– Ты притворяешься более опасным персонажем, чем являешься, – сказал Карим, и я внутренне согласилась с ним.
– Кора, ты готовишь потрясающе, – Юн еще не мог оправиться от своей неловкости. – Мне соус даже больше жаль, чем соусник.
И с этим, не признаваясь вслух, я тоже согласилась. Мама отдала мне эту «Мадонну» – самый крикливый из всех ее сервизов – потом снова забрала, сказав, что молодой девушке это ни к чему, потом снова подарила, на Новый Год. Ровно этот набор мне не нравился, и я совершенно не расстроилась потере соусника.
– Давайте наконец играть, – сказал Ануар. – Так, чего еще не было? О, идея: я никогда не воровал.
Юн, Анеля и Бахти выпили.
– Крупно? – спросил Ануар.
– Нет, конечно, – ответила Бахти. – Просто проверяешь свои силы: сможешь ли ты спокойно и незаметно пройти мимо продавца.
– Вот, да, – подтвердил Юн. – Адреналин.
– Нет, я сделала это нечаянно, – сказала Анеля. – Мы стояли на кассе с женщиной, у нас обеих были полные тележки, и когда мы раскладывали продукты по пакетам, я забрала один из ее, просто перепутав.
– Но ты могла принести его обратно, – заметил Карим.
– Я же обнаружила это только дома и не хотела тащиться обратно, а потом знаешь, я глубоко сомневаюсь, что продавцы вернули бы ей ее пакет. Они бы сказали – нет, никто ничего не приносил.
– Легко считать себя честной, предполагая, что остальные – непорядочны, – улыбнулась я.
– Да кто сказал, что она вообще вернулась за своим пакетом! – Анеля стала защищаться.
– А что в нем было? – спросила Бахти.
– Не помню, обычные продукты, – неубедительно сказала Анеля.
– Помнишь, конечно, – настаивала Бахти. – Дорогие?
– Перестаньте, – Юн приобнял готовую расплакаться Анелю.
– Я никогда никого не доводила до слез, – с укором сказала Анеля.
Мы все незамедлительно выпили.
– Твоя очередь допрашивать, Анеля, – сказал Карим. – Теперь, когда мы знаем неприятное воспоминание, которое гложет тебя, ты вправе узнать о наших.
– Тогда с тебя, Карим, мы и начнем, – сказала Бахти. – Глядишь, это так затянется, что остальным не придется ни в чем сознаваться.
– Если бы Карим должен был огласить полный список, мы бы и за год не управились, – сказала я. – Но мне кажется, речь идет всего об одном неприятном воспоминании, когда он кого-то довел до слез.
– Двоюродную сестру бабушки, – ответил Карим. – Мне было восемь, я передал ей обидные слова, которые сказала о ней бабушка. Она расплакалась и уехала, никому ничего не сказав. Со временем это как-то замялось, но с тех пор что-то между ними испортилось.