Я ненавижу тебя! Книга третья - стр. 7
Девушка лишь кивнула и выскользнула из палаты.
Через тридцать минут появился чуть взъерошенный и немного заспанный хирург.
Геля вспомнила, что его зовут Виталий Дмитриевич.
– Здравствуйте, Виталий Дмитриевич, – начала Геля, стоило мужчине открыть дверь.
– Здравствуйте, Ангелина. – Мужчина еле подавил свой зевок. – Обход начнется в десять утра, так что у вас еще есть время отдохнуть и немного поспать, вы ведь ночью-то практически не спали. Или вас что-то беспокоит?
Мужчина приблизился к ее кровати и тут же схватил ее за запястье, начав считать пульс.
– Я хочу, чтобы вы сняли эту конструкцию и загипсовали мою ногу, я ухожу, – огорошила хирурга Геля и добавила: – У меня дочь в больницу попала, в реанимацию, у нее отек Квинке, мне нужно быть рядом с ней!
Мужчина нахмурился, затем вздохнул и опять нахмурился, внимательно вглядываясь в решительное бледное лицо девушки.
– Так… – сказал он, затем взял кресло, подошел к кровати Гели и сел в него.
Виталий Дмитриевич за эти сутки прилег отдохнуть всего на один час, а его смена заканчивалась только через два часа, к тому же за смену он умудрился провести целых две довольно сложных операции, поэтому чувствовал он себя не очень хорошо, а точнее – спать хотелось просто зверски.
Нет, он не раз сталкивался с тем, что пациенты после операции сразу же собирались уходить домой, это было не новостью для него. Причины были разные. И родные попадали в неприятности, а бывало и то, что пациент просто после наркоза еще не отошел и не понимал, что происходит. Поэтому, собравшись с силами – моральными и физическими, он посмотрел на девушку и, вздохнув, заговорил:
– Ангелина, а кризис у ребенка миновал? Все обошлось?
– Да, – быстро заговорила Геля, – мне сказали, что она пока спит, но…
– Ангелина, подождите, – прервал он ее, – значит, с вашим ребенком все в порядке, и врачи обязаны о ней позаботиться, понимаете, это их работа.
Геля взяла его за руку и посмотрела мужчине в глаза.
– Нет, в смысле да, конечно, но… вы не понимаете, ей сейчас очень плохо, она там совсем одна, она еще очень маленькая, ей всего девять лет.
– Ангелина, – улыбнулся хирург, хотя давались эти улыбки ему очень тяжело, – вам все равно не разрешат находиться рядом с ребенком, максимум позволят посещать два раза в день, и все. Она же у вас уже взрослая. Так вы можете с тем же успехом и по телефону с ней поговорить. А всем остальным ее обеспечат.
– Нет, я должна быть рядом с ней! Она там совсем одна! – в отчаянии выкрикнула Геля, видя, что врач совершенно не понимает ее метаний.
Виталий Дмитриевич вздохнул и прикрыл глаза буквально на мгновение, понимая, что с этой стороны он ее не убедит, у девушки сработал материнский инстинкт, а когда вступают в свою силу инстинкты, особенно за жизнь потомства, то здравый смысл сразу начинает пасовать.