Я не такая. Девчонка рассказывает, чему она «научилась» - стр. 31

А еще однажды я явилась к нему на вечеринку с красным текущим носом и остаточными признаками мононуклеоза, умоляла отойти со мной в уголок и поговорить, после чего упала в обморок. Кайл, сосед Майка по комнате, повез меня домой и убеждал, что я должна себя уважать.

Я выучила слово «изнасиловать», когда мне было семь лет, но не совсем верно его поняла, при этом использовала где ни попадя. Однажды я сидела на диване с книжкой, и ко мне затопала моя двухлетняя сестра. Штанишки ее пижамы, разрисованной воздушными шарами, отвисли под тяжестью подгузника. О, как несправедливо, что приходится жить в одном доме с ребенком! Грейс ужасно хотелось поиграть, и она обхватила руками мои ступни и лодыжки. Не дождавшись реакции, она принялась карабкаться на меня, как на горку, по-малышовому булькая от смеха.

– Мам! Пап! – закричала я. – Она меня насилувает!

– Что она делает? – спросила мама, безуспешно пытаясь скрыть улыбку.

С Майком у меня был первый опыт орального секса. Это произошло после благотворительного вечера в поддержку Палестины, у меня в комнате, на полу. Ощущение было странное, словно меня жует чужой ребенок. Наш первый секс числился всего лишь вторым в моей жизни. Майк поставил африканскую музыку и стал целовать меня так, будто с неохотой выполнял приказ надзирателя. Я вцепилась в него, полагая, что он даст мне знать, если секс должен быть другим. Кончая, он испустил серию испуганных вскриков, как попавший под дождь котенок. Я двигалась, пока он не велел мне остановиться.

Мы с Нони стоим у газетного киоска напротив детского сада Грейс и ждем, когда за нами приедут на машине. Мне девять лет. Исполнилась моя мечта – в тот день меня освободили от школы, но провести его так, как хотелось, не вышло. Нони – моя няня из Ирландии. В шестнадцать лет она попала в тяжелую аварию, из-за которой у нее плохо открывается рот. Ее волосы хрустят от лака, и она носит короткие леггинсы, обнажая загорелые икры. Мы листаем журналы и пьем холодный чай. Продавец останавливает на мне взгляд, и внезапно по моей спине бежит холодок. Я уже знаю, как произносится это слово.

– Нони, – шепчу я в панике, – Нони!

– Что такое?

– По-моему, он пытается меня изнасиловать.

Я помогала Майку и Гольдблатту покупать щеглов для художественной инсталляции. Из-за чьей-то неосторожности щеглы разлетелись по ванной Ренсон-коттеджа, и тут я вспомнила навыки, полученные во время волонтерства в Одюбоновском обществе: загнала птиц в темный угол и собрала по одной. Щегол трепыхался у меня в руках, а я думала, что чувствовать биение обнаженного сердца ближе может только хирург. Птица начала клеваться, но я не брезглива и просто сунула ее обратно в клетку. Много ли девушек могут вот так?