Я (не) хочу - стр. 16
Папа хвалился мною перед друзьями. Говорил, мол, смотрите какая у меня образованная девочка. Еще от горшка два вершка, а уже знает, что самке богомола нужно питание для вынашивания потомства, потому она и откусывает голову самцам. При этих словах он начинал смеяться, а его товарищи подхватывали.
Потом чуть повзрослела. Мои вкусы не изменились, как и желание стать доктором для животных. А вот со стороны родителей полетели намеки, что это не самая лучшая профессия для девочки. Спустя время мне уже в открытую начали говорить, что следует выбрать кое-что более подходящее статусу и амбициям отца.
В конце концов, поставили ультиматум, либо я иду на юридический, либо меня лишают карманных денег. И я тогда не смогу интересоваться миром животных даже в качестве хобби.
Сцепив зубы, я зубрила обществознание, учила историю, для поступления туда, куда хотят родители. С огромным трудом и с неимоверными затратами физических и моральных сил выполнила родительское желание. Поступила в престижный вуз, при этом никогда не забывая о своем увлечении. И даже сносно отучилась. Хотя неоднократно мечтала о том, чтобы все бросить и уехать куда глаза глядят.
Останавливало лишь одно, что меня все равно найдут и вернут в родительское лоно. К тому времени отец обзавелся влиятельными друзьями.
– Да что ты сделаешь? – отмахнулся Свободин. – Тебя от одного вида уже штормит.
К тому времени во мне уже во всю проснулся внутренний доктор.
Это в родительском доме я, чтобы приглушить подозрения, стала чрезмерно эпатажно реагировать на вид крови. Всячески вскрикивала и изображала предобморочное состояние, стоило увидеть, что кто-то порезался. Так папина душа была спокойна, что деточка не помешана на своем детском увлечении. На самом деле ничего подобного не было.
– Вначале помогу снять пиджак и осмотрю рану, – ответила на вопрос мужчины, строго смотря в глаза.
На дальний план отодвинулись все заботы и хлопоты, теперь передо мной стояла совершенно иная задача – оказать помощь.
Я первая потянулась к Тимофею, ухватилась за лацканы, желая снять пиджак в начале со здоровой руки, а уж затем с поврежденной.
– Лучше разрежь, – в руках Свободина выстрелил нож.
Остро заточенная сталь блеснула в неярком свете. От оружия исходила опасность.
Я кивнула, соглашаясь, и потянулась за ножом. Наши руки соприкоснулись.
Непонятная дрожь пробежалась от кончиков пальце до самого мозга. Не обратила на нее никакого внимания. Была занята другим.
Вспорола ткань добротного пиджака. Следом за ним ухватилась за манжету рубашки. Ее постигла та же участь.