Я научу тебя летать - стр. 24
– Да, – она смотрит на меня подозрительно. У неё два плюс два не сходится. Ну, надо помочь человеку в беде.
– Вы простите. Я спутал вас с другим человеком.
Она кивает мне по-королевски. Прощаю, мол, неразумный. У меня дико чешутся руки – хочется притронуться, смять, подчинить, увидеть страсть в её глазах. Она как наваждение – половодье, что переполнило реку моей жизни.
– Варвара Андреевна! – несётся по коридору Ванька. – Вы забыли! – пёстрый шарф змеёй скользит в руках брата. – Илюха! – переключается он на меня. – Привет!
Я подхватываю его на лету, мы шутливо боремся, а затем истинный сын своего отца оглядывает меня подозрительно и щурит лукавый глаз:
– А чего это ты заявился? Опять папа стружку снимать будет?
О Варваре Андреевне он забыл напрочь и шарф так и не отдал. Осторожно забираю аксессуар из его рук. Вот только обсуждений моего разгильдяйства при девушке, которую я решил склеить, мне не хватает.
– Нет. У нас перемирие и стратегические планы. И вообще я решил почаще к вам приезжать.
– Ура! – ликует младший брат, а я вручаю шарфик его драгоценной учительнице.
– Прошу, – снова склоняю голову. – Я провожу вас. Тут легко запутаться и потеряться. А вы здесь впервые, я так полагаю?
– Я сам, – неожиданно хмурит брови брателло и решительно берёт руку Варежки в свою. – Пойдёмте. Её дядя Валик домой отвезёт, – с каким-то мстительным злорадством объявляет он мне и тянет Варю за собой. И тут я понимаю, что собственничество у Драконовых – семейная черта. Видимо, от предков чешуйчатых передалась по наследству.
Варежка для меньшего то, что обозначают кратким, но ёмким словом «моя!». Любит он её или не любит, вероятно, даже ненавидит или терпеть не может – не зря уже второй год тянется история с его патологической безграмотностью и целой вереницей двоек, которую наставила ему «противная Барби дура». Так – догадываюсь я – братишка ласково называл именно Варвару свет Андреевну. И вот она нынче во плоти – легендарная личность, занимающая первые строчки хит-парада Ванькиных россказней про школу.
Одно плохо. Я тоже успел для себя произнести собственническое «моя». Так что брату меньшему придётся поделиться. В безраздельное пользование он мне её не отдаст, я так понимаю.
Я вижу, как выскакивает Александра из библиотеки, где они с отцом скандалили при открытых дверях. Тихо, конечно, но я-то подслушал. Мог и кто-то другой их поймать. Ванька, к примеру. Незачем ребёнку все эти распри, ревность, подозрения. У них и так в семейке не тишь да благодать.
У «мачехи» рыжие волосы дыбом, грудь колесом, лицо красное, а каблуки она в покрытие напольное вдавливает так, что могут дыры остаться. Фурия. Бестия. Сумасшедшее торнадо. В такие моменты я думаю о том, как отцу все эти годы удавалось сладить с таким явно буйным темпераментом. Горячая штучка. Жаль только, энергия даром пропадает.