Я научу тебя быть моей - стр. 13
- И ты, представитель крупнейшей корпорации репутация которой нарабатывалась годами, пришла ночью в номер помощника председателя правления без нижнего белья под халатом, чтобы вести двойную игру?
- Да как вы смеете…
- Я не буду разбираться и рыться в твоем грязном белье, Танчини! Ты опозорила меня! Пошла вон, и я больше не желаю слышать ни о ком из вас – ни о тебе, ни о твоей семье! Вон!
Не помню, как я вылетела из кабинета – глаза застили слезы, я ничего не видела перед собой. Даже не расслышала, что меня настойчиво зовет Джина. Я вообще не понимала, где нахожусь.
- Синьорина Танчини, пройдите с нами.
Я так и не рискнула поднять глаза. Сморгнула слезы, чтобы разглядеть грубые ботинки представителя службы безопасности. Даже не нашла в себе сил воспротивиться, когда меня взяли под руки и повели в кабинет.
А там начался ад.
Такого я о себе еще не слышала. Да я бы и не придумала такого в самом страшном сне. Обвинения сыпались, как голуби из коломбины [i], потрясая до глубины души своей абсурдностью и жестокостью.
Кто бы не оклеветал меня – он должен был ненавидеть меня до такой степени, что его бы удовлетворила только смерть. Впрочем, социальная смерть была ничем не лучше реальной.
Я не только предлагала взятку и направляла партнеров на сотрудничество с конкурирующей компанией, что стало понятно со слов безопасников и их доводов. Я еще позволяла себе оскорбления в их адрес, угрожала вмешательством мафии, делилась якобы компроматом на Каратти, после чего переспала с представителем, особо этого не скрывая.
Они прессовали меня где-то с час, а потом так же быстро сдались. Тот, кто играл «пдохого копа», спустя пять минут моих рыданий вернулся со стаканом воды и платком.
Я продолжала, словно в бреду, повторять, что ничего не сделала. Эти ужасающие обвинения просто не укладывались в моей голове. От слез я практически ничего не видела.
- А я вам верю.
Это был, по-видимому, полный сдвиг. Учитывая, что я не видела глаз сотрудника отдела безопасности. Издевательства продолжаются? После всего, что мне тут устроили, сложно было поверить в чьи-то благие намерения.
- Эти обвинения шиты белыми нитками. Вам просто подставили. Причем кто-то из тех, в чьих указаниях лучше не сомневаться.
«Отчим?» - мелькнула у меня единственная логичная мысль. Это ж насколько надо желать, чтобы я убралась прочь, чтобы устроить такое? И цель? Показать свою власть надо мной?
- Кто? Вы… знаете?
От того, кто кричал на меня, и развяжи ему руки – вообще бы ударил, услышать подобные заявления было странно вдвойне. Но ничего в его голосе не указывало на то, что он издевается либо ведет свою игру.