«Я, может быть, очень был бы рад умереть» - стр. 24

На первом этаже, по соседству, жил лучший гимнаст в округе, Ферран. Он делал сальто-мортале, рондат и фляк, крест на кольцах, танцевал казачок

– чувак как Брюс Ли и собирался даже поехать на Олимпийские Игры. В 12 у него выросла борода и он прикалывался, делая селфи, зажав пенис между ног, как тайские трансвеститы, и говорил нам, что это волосы на лобке женщины, которую он сфотографировал, прежде чем трахнуть.

– Но кто это, кто это?

– Не могу сказать.

– Валяй, давай, скажи.

– Твоя сестра.

У него была особая манера показывать презрение к людям, которые его раздражали. Он презирал избирательно, в основном, учителей математики: он брал в рот печенье, раскусывал его и начинал говорить какую-то чушь, бомбардируя крошками лицо учителя.

Кажется, Ферран бросил или уронил включённую в розетку электробритву в ванную с водой, и был готов, говорят, это случилось в Порту, так далеко, в разгар карьеры.

За стеной с плохо выписанной свастикой – «Да здравствует нацизм» – и колючей проволокой, возле моего дома, стоит вилла маркиза да Жойа, владельца магазина бытовой техники. Люди его уважают. Однажды к нам пришёл мастер, чтобы поставить стёкла на балконе, посмотрел в окно и сказал моей маме:

– Вау, мадам, Вам повезло!

– Почему?

– Потому что Вы живёте прямо рядом с маркизом да Жойа.

А это факт.

Даже сегодня, в канун Рождества, тебе хочется угостить его индейкой и имбирным пряником за ту удачу, что он тебе принёс.

Говорят, у него в прихожей есть декоративный каменный фонтан! Когда они закладывали фундамент своего дома, пацаны из начальной школы бегали туда резаться в карты и подожгли его, ради шутки, скучая из-за отсутствия детских придумок; но дом всё же построили. Тогда дети вернулись и разрисовали стены свастикой.

Маркиз сколотил состояние на игровых автоматах, много зарплат улетучилось в первый день месяца, многие дети недоедали из-за электронного покера, привезённого маркизом из Испании в местные кафе, ещё до того как закон об азартных играх «везёт-не везёт» был принят. Он испытывал на себе христианское презрение, когда выходил на улицу, но только со стороны элиты, а рабочему классу плевать, рабочий класс уважает того, кто умеет устанавливать автоматы для пинбола и зарабатывать себе на хлеб с маслом.

Справа по склону жила девочка, которая разом потеряла родителей и всех братьев и сестёр, она осталась одна и больше там не живёт; а потом неожиданно ты попадаешь в благородную часть района, где проводились турниры по хедбайтингу. Даже местные голуби пугались этих боёв и теряли ориентиры.

Давай серьёзно.