Я люблю тебя больше жизни - стр. 11
Всё взвесив, Лютый прижал Соню к себе и закопался носом в её шелковистые волосы. Понятно, почему она так кричала, почему лоно её тугое натёрло до боли его член. Хотел отомстить, пожалуйста, изнасиловал невинную, юную самку. В дурном сне себе представить не мог, что опуститься до такого уровня полоумного отморозка. И не стоило себе запрещать думать о том, что несёт полную ответственность за содеянное, он обязан всё исправить.
Подхватив на руки девушку, он поспешил из дома к своей машине. Хрупкая, как птичка. Его маленькая, нежная птичка, которой он чуть крылья не поломал.
Федя в тот момент принимал у Васи пост, от друга внешне мало чем отличался. Парни улыбнулись хозяину, но увидев, что тот в панике несётся к машине, быстро принялись открывать ворота.
Они уже обо всём поговорили. Вася терзаний совести ночью не выдержал, он должен был убедиться, что хозяин девушку не убьёт и не изнасилует, так что неприличное дело совершил, подсмотрел втихаря в окна дома, где на кухне горел свет. И увидел, как девица развалилась на диване перед хозяином, себя удовлетворяла, и секс был по согласию. Он не осмелился фотографировать, но досмотрел до конца, пока Лютый не унёс свою любовницу с кухни.
Обо всём увиденном он доложил Феде, и они порадовались за Лазаря Леонидовича. Поэтому, когда он с таким обеспокоенным лицом вынес на руках недвигающуюся девицу, похолодели от тревоги. Люди оказались душевными на служении у богатого оборотня, переживали за него, как за родного.
5. 5
Лютый стоял в просторном светлом холле платной клиники, что принадлежала его стае. Здесь работали только оборотни, а вот лечились все , у кого были деньги. Это место - его личное капиталовложение, поэтому весь медперсонал, кроме главврача, кланялся и улыбался первому бете. Лютый их не замечал, гипнотизировал взглядом белоснежную дверь, за которой проводила осмотр его маленькой волчицы самый известный хирург клана Гульнара Рустамовна Мясовская.
Лазарь думал, анализировал, рассуждал. Сейчас он мог сделать это трезво. Пришел к выводу, что вляпался по самые гланды в любовь сердечную и пока что безответную. Образ первой жены исчез безвозвратно, ни запаха из прошлого, и даже внешность потёрлась. Остались только большие перепуганные глаза Софьи Сергеевны Логовой и её дурманящий аромат.
Лютый рассчитал все риски. Остаться волком-одиночкой, не меняя образ жизни с душевным покоем и привычным жизненным устоем было очень соблазнительно, но, к сожалению, невозможно. Слишком поздно, даже утром уже было поздно, но тогда он отвергал мысль о женитьбе, а теперь с достоинством признал своё поражение и, как привык, собрался принимать меры.