Я люблю свою работу? - стр. 32

– Но ты можешь зайти к нам на чашечку кофе, – спешу оправдаться я.

– Конечно! – она сияет. – Я тебе столько сплетен расскажу!

Вечером наша семья собирается в столовой. Мамá, как обычно, при параде – блузка цвета розовой вишни, заправленная в серые брюки с завышенной талией; волосы заколоты шпильками; глаза аккуратно подведены, губы накрашены нежно-розовой помадой; на шее – нитка жемчуга. Она выставляет на стол очередную партию кулинарных шедевров в элегантной сервировочной посуде и зажигает свечи. Папá откупоривает бутылку красного вина и разливает по бокалам. Потом помогает мамá сесть и занимает место во главе стола. Они обмениваются улыбками. Мне хочется провалиться в подвал, или еще глубже. Или сказать что-нибудь гадкое. Или хотя бы встать и молча уйти. Но, как в сегодняшнем сне, я не могу ни сдвинуться с места, ни разомкнуть губ.

– Как спалось? – спрашивает мамá и ставит передо мной бокал свежевыжатого сока. – Здесь только апельсин, яблоки закончились, – она виновато улыбается и занимает место напротив.

– Печально, – делаю пару глотков. – А спалось, как всегда, замечательно.

Я обманула: спалось ужасно, что за последнюю неделю уже становится закономерностью. Сегодня приснилось, как я блуждаю по садовому лабиринту из высокой живой изгороди, тщетно пытаясь найти выход. А еще я снова слышала мужской голос, который звал меня. Одним словом, ночка еще та!

Альфи недовольно тявкает, словно уличая меня во лжи.

– Доброе утро! – в столовой появляется радостный папá. – Надюша, пакуй чемоданы: в среду едем в северную столицу – Эльдар отмечает свой юбилей. Мари, ты с нами?

– Я должна быть на работе в четверг, – искренне радуюсь тому, что нашлась отговорка от посещения очередного семейного праздника.

– Твой дядя расстроится! – мамá качает головой.

– Это вряд ли, – беру круассан и отщипываю от него небольшой кусок.

Мой дядя (если, конечно, так можно назвать троюродного брата мамá – тоже мне родственник!) не питает ко мне никаких теплых эмоций, возможно, задетый тем, что я не устроила к себе на работу его любимого сына – Сергея. А с чего бы мне поступать иначе? Во-первых, его больше интересовали московские клубы, нежели карьера; во-вторых, трудоустройство родственника, пусть и дальнего, вряд ли прибавило мне баллов в глазах руководства; в-третьих, умственные способности всего дядиного семейства оставляют желать лучшего.

– Нам пора поговорить, – папá садится за стол. – Почему ты не хочешь общаться с родственниками?

О да, началось… Еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.