Я люблю Капри - стр. 9

– Чаю? – предлагаю я, надеясь привести себя в порядок на кухне.

– Я же говорила, что зайду сегодня вечером, – говорит с недоумением мама. – Не понимаю, почему у тебя такой удивленный вид.

О боже – это из-за скотча, которым я подтянула брови поближе к вискам. Я вглядываюсь в свое отражение в чайнике и пытаюсь осторожно отклеить скотч, не оставшись при этом без волос на висках.

– Ромашка с лимоном! – кричит мне вслед мама.

Я закатываю глаза и достаю пакетик. Ее вечная борьба за внутреннюю чистоту действует мне на нервы. Она кипятит фильтрованную воду даже для своей грелки. Мама появляется в дверях.

– Что это? – требовательно спрашивает она, и голос ее слегка дрожит.

Я оборачиваюсь и вижу, что она держит в руке брошюрку клиники доктора Чарта. Меня охватывает ужас – сколько бы я ни говорила, что я сама по себе и мне плевать, что она думает, – у меня внутри все переворачивается.

– А, это? Ерунда, – бросаю я с великолепной небрежностью.

– Тогда почему ты покраснела как рак? – подходя ближе и внимательно изучая мое лицо, спрашивает мама.

– Это согревающая маска, – обижаюсь я. – Я хочу стимулировать естественную жирность кожи. Я в последнее время ощущаю некоторую сухость и стянутость.

(Если тебя вырастила благоухающая духами красотка, живущая продажей подобного товара, то волей-неволей подцепишь пару-тройку выражений.)

– Скажи, что ты не думаешь делать себе операцию, – умоляет в ужасе мама.

– Но ты же постоянно говоришь, что мне пора наконец вырасти и всерьез собой заняться, – нахально заявляю я, дрожащей рукой наливая в чай обезжиренное молоко. Если есть способ хоть в какой-то степени заставить ее почувствовать себя виноватой, тем лучше.

– Хотя в данном случае речь не о том, чтобы вырасти, а скорее – уменьшиться, – выпаливает Клео, доставая свою кружку. – Через пару недель ваша дочь станет килограммов на шесть меньше!

Мы с мамой разом оборачиваемся, и на наших лицах написано «Тоже мне, помогла!». Клео осторожно ставит чашку обратно на полку и говорит шепотом:

– Если что, я в своей комнате.

Я мысленно беру себя в руки в ожидании очередного шторма из серии «Если бы ты перестала есть молочное, то совершенно преобразилась бы», но тут мама, ни слова не говоря, задумчиво уходит обратно в гостиную. Она долго смотрит в камин невидящим взглядом, и в тот самый миг, когда я собираюсь вступиться за свое решение и заявить, что мне уже не обязательно во всем следовать ее советам, она говорит:

– Я хочу, чтобы ты поехала со мной на Капри.

Этого я не ожидала.

– Я думала, похороны уже закончились… – недоуменно хмурюсь я.