Я люблю Капри - стр. 23
– Извини, я хотела сказать – тридцать лет назад, конечно! – усмехаюсь я, а потом добавляю себе под нос: – Или десять?
Платиновый Блондин указывает на что-то в стороне от шумной толпы туристов, ожидающей катер на пристани, рука его направлена в открытое море, где покачиваются на волнах деревянные парусные лодки, раскрашенные в яркие цвета – красный, синий и зеленый. Мама улыбается и пожимает его руку. Я отворачиваюсь и смотрю на берег – и дальше, за линию магазинчиков на набережной. Я пытаюсь понять назначение темно-красного здания, которое разительно отличается от своих кремовых соседей. Мне с трудом удается различить слово «farmacia»[23]. Надо не забыть купить таблетки от морской болезни на обратную дорогу.
Когда я снова оборачиваюсь к маме, Платиновый Блондин уже куда-то делся.
– Отель «Луна»! – голос старается перекричать одуряющий гомон толпы.
– Это мы! – радостно взвизгивает мама, шаря глазами по сторонам и пытаясь высмотреть зовущего в мешанине чемоданов и локтей.
– Мы никогда не найдем его в этой давке, – отчаиваюсь я и подпрыгиваю на месте, чтобы лучше оглядеться.
На такси до нашего отеля не добраться, а о том, чтобы самим тащить чемоданы по бесконечным тупичкам, мощенным булыжником, даже подумать страшно. Вдруг экскурсанты и отдыхающие расходятся в стороны, и к нам выходит человек в капитанской фуражке, на которой золотым кантом выложено название отеля – «Луна». На нем темно-синий блейзер, и он точь-в-точь похож на Томми Кертиса, когда тот переодевается в плейбоя – хозяина яхты – из фильма «В джазе только девушки». Пока мы таращимся на него, он бесстрастно конфискует у нас чемоданы и спрашивает:
– Вы – мать с ребенком?
– Да, – расцветаю я, обрадованная, что он заметил разницу в возрасте и при этом искренне надеясь, что он понимает: младшая – это я.
Вычеркивая что-то из списка, он провожает нас к фуникулеру и обещает встретить в отеле «через полчасика».
Мы как в тумане проталкиваемся сквозь толпу, мимо забитых товаром лавочек с футболками, мимо такси – белые «фиаты-мореа», которые так похожи на корабли, что кажется – стоит заехать на них в море, как у них откуда ни возьмись вырастет винт. У кассы фуникулера мы платим 2400 лир (около 80 пенсов) и забираемся в поскрипывающую и покачивающуюся кабину. Пока дверь не успела закрыться, туда же набивается группа японских туристов, и они начинают оживленно беседовать. Неожиданно одна туристка начинает резко и гнусаво смеяться.
Мама взвизгивает:
– Прямо как ослик! – И в точности имитирует ее смех.
Я сохраняю каменное выражение лица все восемь минут поездки, а когда кабина пустеет, поворачиваюсь к ней и говорю: