Я – легенда (сборник) - стр. 33
Но он не мог вспомнить. Еще один вопрос, не имеющий ответа. В добавление к тому, что пришел ему в голову вчера ночью.
Что будет делать вампир-мусульманин, если ткнуть ему в лицо крестом?
Лающий звук собственного смеха в утренней тишине заставил Невилла вздрогнуть.
«Боже мой, – подумал он, – как давно я не смеялся, сам не помню сколько».
Его смех походил на кашель больной гончей.
«Ну, в конце концов, это и есть мое подлинное лицо, – решил он. – Я тяжелобольной пес».
Сегодня утром, часа в четыре, случилась не очень сильная пыльная буря. Странным образом она многое воскресила в памяти. Вирджиния, Кэти, все те ужасные дни…
Он сам себя оборвал. Нет, не-ет. Именно мысли о прошлом и толкают его к бутылке. Он уж как-нибудь постарается смириться с настоящим.
Невилл снова поймал себя на том, что сам удивляется, почему решил цепляться за жизнь.
«Наверно, тут и причины никакой нет, – подумал он. – Я просто слишком туп, чтобы взять и со всем покончить. Ну-с, – он с наигранной бодростью хлопнул в ладоши, – что теперь делать?»
Затем оглянулся по сторонам, как будто на вымершей Симаррон-стрит можно было увидеть что-то сто́ящее.
«Ладно, – решил он вдруг, – посмотрим, верны ли слова насчет текучей воды».
Он зарыл в землю шланг и вывел его конец в маленький деревянный лоток. Из шланга вода текла по лотку, а оттуда, по другому шлангу, на землю. Закончив работу, он пошел в дом, принял душ, побрился и разбинтовал руку. Рана совсем зажила. Она его и так не особенно тревожила. Невилл уже много раз убеждался на опыте, что невосприимчив к инфекции.
В шесть тридцать он пошел в гостиную и устроился перед глазком. Слегка потянулся, ворча: суставы заныли. Ничего интересного не происходило, и он пошел налить себе стопочку.
Вернувшись к глазку, он увидел, как на газон вступает Бен Кортман.
– Выходи, Невилл, – пробормотал Роберт Невилл, и Кортман, как эхо, выкрикнул эту же фразу.
Невилл замер перед глазком, глядя на Бена Кортмана.
Бен не очень изменился. Его волосы все еще были черными, лицо – бледным, тело – тучным. Но теперь его физиономию украшала борода. Гуще всего она росла под носом, пожиже – на подбородке и щеках. Однако то была единственная по-настоящему новая деталь. В старые времена Бен всегда тщательно брился и благоухал одеколоном каждое утро, когда заезжал за Невиллом, чтобы подбросить его на завод.
Странно было вот так стоять и смотреть в дырочку на Бена Кортмана – на Бена, теперь ставшего для него более чем чужим. Когда-то он общался с этим человеком, ездил с ним на работу, болтал о машинах, о бейсболе, политике; позднее – об эпидемии, о том, как поживают Вирджиния и Кэти, о том, как себя чувствует Фрида Кортман, о том…