Я купила своего врага - стр. 1

– Милая, ты слишком консервативна. Тебе нужно стать более… свободной, – взмахнула рукой, увешанной украшениями, Роми.

– Рассуждаешь о свободе, а сама ведешь меня туда, где торгуют рабами, – буркнула я, осматриваясь по сторонам.

Мне много доводилось слышать о станции «Мэджик», но прийти сюда даже мысли никогда не было. Станция болталась в так называемом нейтральном секторе, официальными властями практически не контролировалась и имела не самую приличную репутацию.

Я подняла голову наверх, пытаясь определить, где находится потолок, но вокруг были только бесконечные ярусы, на которых кишела жизнь. В плечо ощутимо толкнули, и я проводила взглядом вереницу полуголых мужчин, которые шли затылок в затылок, опустив низко головы.

– Асэна, – Роми остановилась и отодвинула меня с прохода, – если рабами не будут они, то будем мы. Такое есть даже в соседней с нами звездной системе.

– Ты говорила миллион раз, да. Просто для меня это все равно немного странно, потому что…

– Потому что ты с Тары, равные права, бла-бла-бла, и я миллион раз это слышала, Асэна! Купи себе покладистого раба с симпатичной мордашкой и наслаждайся жизнью. Хватит вспоминать материнскую планету.

Роми уверенным шагом направилась туда, где слышался голос распорядительницы торгов, а я поплелась следом. Подруга, в отличие от меня, была известной перекупщицей живого товара. Она отбирала недорогих, но перспективных рабов, доводила их манеры и внешний вид до совершенства, а потом продавала втридорога.

Некоторых мужчин Роми оставляла себе. Она их называла «одарёнными мальчиками», и я старалась даже не думать о том, чем именно они были одарены. Голос распорядительницы становился всё громче, и вскоре мы оказались в толпе разодетых дам.

Вокруг царило веселье: женщины обсуждали выгодные покупки, комментировали внешний вид рабов и смеялись над шутками друг друга. Роми подтолкнула меня ближе к сцене, где были установлены клетки, а потом буквально пропихнула вперед.

– Роми! – я попыталась метнуться назад, но толпа за спиной уже сомкнулась, оставив меня наблюдать за аукционом из первого ряда.

Клетки – всего их было около дюжины – оказались накрыты серебристыми покрывалами. Они были немного сдвинуты к бокам, а середина сцены пустовала. Зачем – стало понятно буквально через минуту.

– Моя любимая часть. Эстер умеет разогревать покупателей, – шепнула мне на ухо Роми, и откуда-то полилась музыка.

Плавная, тягучая она тут же заставила всех присутствующих замолчать. Свет на сцене несколько раз моргнул, а потом лучи сверху упали таким образом, что образовали круглую клетку. Внутри этой «клетки» сидели трое: двое молодых мужчин и девушка.

– Она тоже рабыня? – нахмурилась я.

– Нет. Эстер называет их добровольцами. На сцену поднимаются те, кто хочет на себе испытать товар.

Мои губы сложились в изумленную «о», а Роми совсем по-девичьи хихикнула.

– «Ваши самые тёмные желания», – произнес тем временем мягкий голос, и мужчины аккуратно уложили девушку на сцену.

Ее стройна фигурка казалась такой беззащитной на фоне мускулистых парней. Но судя по судорожным вздохам со всех сторон, именно этот факт заводил зрительниц больше всего. Ладони одного из рабов заскользили по ногам девушки, сминая легкое одеяние. Она вытянулась, закидывая руки за голову, и их тут же перехватил второй. Мужчина наклонился и принялся целовать девушку, лаская языком ее губы и ныряя в полуоткрытый рот. Одна его рука при этом продолжала удерживать тонкие запястья, а вторая выводила узоры на груди.

Я так увлеклась откровенным поцелуем, что когда обратила внимание на второго раба, едва не вскрикнула. Его темная голова покоилась между белоснежных бедер и совсем недвусмысленно двигалась. Я тяжело сглотнула и попыталась отвести взгляд, но Роми тут же сдавила мой локоть.

– Смотри, смотри, Асэна, – зашипела подруга. – Эстер утверждает, что эти двое могут подарить оргазм любой буквально за пять минут. Думаю, эта девица сдастся гораздо раньше.

Тут я с ней была согласна – девушка извивалась и стонала так громко, что ее стоны было слышно даже сквозь музыку. Буквально через полминуты ее бедра мелко задрожали, и она выгнулась дугой. Неловкость из-за того, что приходится наблюдать за чем-то столь интимным, боролась с нездоровым любопытством.