Я Кукла? Никогда. - стр. 12
***
Я валялась на полу и ничего не могла поделать. Тело не слушалось моих команд, голова разрывалась. Вдруг в жгучей монотонной лаве стали распускаться алые маки боли. Они вспыхивали ярко и неожиданно то тут, то там. Организм не выдержал такого длительного издевательства и отключился. На меня опустилась благодатное покрывало темноты.
4. Глава 3. Жизнь - довольно рискованное занятие.
Очнулась прикованная цепью за ногу в сыром подвале. В неизменном одеянии, на камнях, зато без своего кулона. Да уж, круто добилась поставленной цели, ничего не скажешь. Болело всё, и даже больше. Подняв руку к лицу, попыталась, несмотря ни на что, его ощупать. Это было совершенно другой «фейс», впрочем, иного и быть не могло, так как один глаз не открывался. Желудок ел сам себя, холод пробрался в каждую клеточку и тело била крупная дрожь, зубы отбивали чечётку. В такой обстановке долго не протянешь, окочуришься. Но если я ещё жива, значит это кому-нибудь нужно? Что ж мироздание не оставляет меня и довольно-таки чётко исполняет пожелания, всё остальное оставляя на своё усмотрение.
Хотела освободиться от цепочки? Получи, дорогая. Что ещё хочешь?
Я задумалась. Хочу, но в следующий раз поконкретнее сформулирую свои цели и желания. А пока полежу, подумаю. Хотя в океане боли мысли разбегаются и ни одна не в силах задержаться даже на миг. Живот издал очередную жалобную трель. «Покушать бы чего-нибудь», - мелькнуло в голове. А через небольшой промежуток времени, дверь камеры открылась и вошла Мишель с подносом, на котором располагались чьи-то объедки. Хотя кого я обманываю, ясно же чьи они. Благодетеля нашего и Господина. Блин и почему я не попросила конкретно целую курочку. Хотя с них стало бы живую мне кинуть, или сырую.
Девушка, тем временем, поставив еду передо мной на пол, молча, развернулась и ушла. А я осталась наедине с дилеммой. Есть или не есть? Вот в чём вопрос. С одной стороны объедки это унизительно, но я и не такое видела в прошлой жизни. Со стороны. Но всё же человек - существо живучее. Да и ветераны рассказывали как во время войны голод был жуткий и ели всё подряд. Сначала детей своих кормили, а затем садились за стол взрослые. Аристократия назвала бы такую еду объедками, но для них это выживание. Сейчас я не на войне, а в плену. В лагерях такой роскоши не было, люди дрались за кусочек хлеба, вывалянный в пыли. Да на Земле некоторые блюда выглядят так, как будто смешали первое, второе и компот. Деревенские, увидев такую изысканную иностранную кухню, отдали бы на скотный двор, а «богема» ест и нахваливает. Один только благородный сыр с плесенью чего стоит, а вкупе с личинками и тараканами. Бр-р-р.