Я иду искать: Подлинные истории о российских маньяках - стр. 13
Комаров не рассказывает, что в 1917 г. участвовал в расстреле пленных белых офицеров и попал в плен. Было это или не было – суд не стал устанавливать. Возможно, специально, чтобы не политизировать дело маньяка.
Из материалов дела (написано следователем): «В последнее время служил извозчиком на угольном складе и намеревался ехать в Ригу, для чего переименовался в Комарова, уроженца Риги, полагая, что это поможет ему быть эвакуированным в Латвию. Но, узнав, что ему как участнику гражданской войны небезопасно возвращаться в Латвию, решил переехать в Москву».
Один из первых опросов Комарова
Софья Комарова была его второй женой. Первая умерла при странных обстоятельствах (не исключено, что от рук мужа). Дело было так. Петров вышел из тюрьмы, узнал, что жена с кем-то гуляет: «Три дня пил. Узнал адрес ее, пошел туда, но сказали, что отравилась. Причем подумал: отравилась – туда ей и дорога. Взял документы на право получения вещей жены. В больнице сказали, что умерла не от отравления, а от разрыва сердца».
А вот еще интересный фрагмент из допроса Комарова:
– Когда вы женились во второй раз?
– В 1913 году в Риге, и в том же году имел ребенка.
– Кого вы любите больше из детей?
– Больше люблю мальчика.
– Пила ли вместе с вами вторая жена?
– Нет. Только иногда пила в меру.
– Часто вы ссорились?
– Часто.
Софья Комарова в этой истории не менее значимый персонаж. Она могла бы остановить зверства мужа на любом этапе, но не делала этого. Почему? Говорит, что сначала боялась: мог ведь и ее убить, и детей. А потом наступило у нее некое отупение: убийства не казались чем-то ненормальным, стали частью повседневной жизни. Единственное, о чем заботилась Софья, – тщательно скрывать следы. В материалах дела по эпизодам, совершенным в 1921 г., Софья не проходит как соучастница, а начиная с 1922-го практически во всех указано: «по предварительному соглашению со своей женой Софьей Викторовной». О том, какой степени достигла деградация семьи, может говорить хотя бы тот факт, что были подозрения: свиней, которых супруги содержали, они кормили человечиной. Вопрос об этом задаст на суде председатель. Впрочем, Софья ответит, что такого не было.
Следствие завершили в рекордные 11 дней (с 18 по 29 мая), и дело передали в суд. Передо мной протокол судебного заседания от 6 июня 1923 г. с председательствующим Смирновым и двумя народными заседателями. В документе указано, что гособвинитель (прокурор) попросил о присутствии на процессе эксперта-психиатра. То есть до суда экспертиза не была проведена.
Протокол допроса супруги