Я и Цезарь – попаданцы: Земля-Сити - стр. 33

– Понятно… – протянул тот. – Меня зовут Отто Вебер, и я хочу выразить вам свою благодарность за оказанную помощь. Будете в Немецкой слободе, обязательно зайдите в пивную «Бавария», там вам будут рады.

Сказав это, Отто протянул руку, которую я тут же пожал.

– А меня зовут Макс. Я здесь пока новенький, и как только получу жетон, обязательно зайду к вам в слободу. Тем более уже столько хорошего про неё слышал.

Не успел я закончить своё изречение, как показалась девушка и бросилась к Отто. Он её обнял, что-то зашептал, потом посмотрел на меня извиняющимся взглядом, и они пошли обратно, сопровождаемые остальными пятью членами их отряда. День к этому времени подошёл к концу, и мы с Цезарем отправились спать.

На следующее утро, проснувшись бодрыми и в хорошем настроении, пошли завтракать. Завтрак нам понравился, но к местному чаю в таверне не было ничего сладкого. В итоге, недолго думая, мы с Цезарем взяли курс на кондитерскую, благо знали уже две дороги до неё. Правда, проулками мы не пошли.

Дойдя до кондитерской, я решил Цезаря внутрь не брать, всё же приличное заведение, а он там был как «слон в посудной лавке», и привязал пса к ограде.

– Сиди здесь и веди себя прилично, – сказал я ему, – скоро вернусь. Куплю немного вкусных плюшек, в том числе и на твою долю.

Зайдя в кондитерскую, поздоровался с Леной и начал выбирать, что себе купить. Но тут в зал зашёл Михаил.

– О, привет! – поздоровался он со мной.

– Привет!

– Садись, поболтаем хоть немного. Как сходил в управу? Всё оформил?

Я вкратце рассказал о своём посещении местной Управы, и что завтра ждём приезда рыбаков для завершения всех формальностей и выдачи жетона.

Не успел я закончить своё повествование, как мы услышали снаружи мужской крик, переходящий в визг, при этом было совершенно непонятно, что обладатель этого голоса хотел сказать.

– О Господи, – воскликнул я, – там же Цезарь, перед входом в кондитерскую!

Тут мы оба с Михаилом вскочили и бросились на улицу.

Картина, которую там увидели, была, конечно, немного комичной, но и трагичной одновременно. Какой-то колоритный мужик, типичный цыган, одетый в кожаную жилетку и цветастую рубаху, с многодневной щетиной на щеках, изрядным брюшком и пудом золотых цепей и перстней на себе, прижавшись к стене кондитерской, с ужасом следил за Цезарем. А тот, стоя прямо напротив «цыгана», внимательно смотрел на него и рычал. Оградка, к которой он был привязан, вырванная с корнем, волочилась за его тушкой.