Я хочу быть с тобой - стр. 49

— Я могу ошибаться, но, кажется, ваша песня «Я живая!» имеет именно такую последовательность: начинается с диких барабанов, а заканчивается тихой романтической мелодией?

— Да, — улыбнулась Светлана, — мне очень приятно, что вы знакомы с моим творчеством и даже знаете названия.

— Ну что вы! Эта песня – хит, сейчас она звучит отовсюду… И получается, что услышали вы ее в туалете аэропорта. И вы, конечно же, сразу бросились записывать ее? — спросил Константин Владимирович.

     — Угадали. Я выбежала из туалета и помчалась в ресторан, попросила лист бумаги, ручку и стала записывать ноты. Потом до меня дошло, что я не в девяностом году, и что сейчас это можно сделать намного проще: включила диктофон и напела одну мелодию, потом вторую, третью… За час у меня было около пятнадцати разных мелодий.

     — Я почему-то думал, что к вам музыка приходит сразу со словами, это не так?

     — Нет. Приходит только музыка. А слова потом ложатся на нее. Но это совсем несложно и быстро.

     — Как же вы объясняете себе то, что ее не было двадцать пять лет, а потом она смиловалась и вернулась?

     — Я ее предала.

Зал выдохнул, люди стали перешептываться, а из рядов наперебой посыпались вопросы. Но Константин Владимирович их сразу пресек и задал свой:

     — А вы помните, когда впервые услышали ее?

     — Нет, к сожалению. Она с раннего детства играла у меня в голове, я постоянно что-то напевала, когда играла в куклы или когда делала уроки. Ну звучит и звучит, может, у каждого так, я же не знала.

     — А у вас в семье были музыканты?

     — Да, мама учитель пения в школе, бабушка тоже отлично знала музыкальную грамоту. Только вот они обе так рано ушли, что я даже не знаю, слышали они музыку или нет.

     — Вы учились в музыкальной школе?

     — Да, мама отвела меня, когда мне исполнилось пять. И два года до общеобразовательной школы я ходила в дополнительный класс, бабушка договорилась. Училась я там с удовольствием и в семь лет я поступила в первый класс. Это было прекрасное время — мне очень легко давалась музыкальная грамота, хотя в том, что я слышу музыку, я никому не призналась. Правда, научилась ее записывать в нотную тетрадь. Отучилась еще четыре года, и мамы не стало, а отец запретил заниматься, как он говорил, «бренчанием» и продал мое пианино.

     — Вы никак не могли повлиять и остановить его?

     — Нет. Чем больше я плакала, тем больше тумаков появлялось у меня на теле.

     — И вы бросили школу?

     — Нет, я ходила туда, но от отца скрывала. Придумывала дежурства в школе, дополнительные уроки. Учительница, хорошая знакомая моей мамы, меня покрывала. Так что музыкальную школу я все-таки закончила, и даже с отличием. Эта же учительница подарила мне гитару, я потом на нее перешла, но и фортепиано я не забросила. В соседнем подъезде жила подружка моей бабушки, одинокая и очень добрая старушка, и я приходила к ней играть, когда отец был на дежурстве.