Я, Хобо. Времена смерти - стр. 81
– Марк, я Мелани-По, ты уверен, что антенн на балке нет?
– Разумеется, я не уверен. Но я вообще ни в чём пока не уверен. Как я могу быть уверен? Я не был наверху, я не был сзади, я не лазал на рэк.
– Дайте мне хотя бы одну набортную магистраль связи или передачи данных, любую. И я определю, жив пациент или мёртв, по косвенным. Даже если света на объекте нет никакого своего. Активно прозвоню. У меня всё необходимое в рабочем состоянии.
– На виду нет ничего. И не похоже, что они тут хоть что-то прокладывали. Если бы прокладывали, то поверх экрана, согласны?
– А стандартные?
– Кирилл, Вилен Фёдорович? – зову я.
Пауза.
– Смотрим… Ага, Байно, я Дёготь. Ну, чтоб далеко тебе не ходить… Вот где ты, прямо тут, метром выше, то есть вертикально примись, на уровне груди у тебя будет… должен, то есть, быть, оптоволоконный телеметрический кабель. Скафандровый контроль. Старая песня. Если он есть и конфигурация подключений не изменялась, то к внутреннему БЦ этой секции он доступ имеет. Так по схеме.
Я уже четвёртый час падаю свободно, я устал, и я не медлю: изменяю положение тела, достаю стропорез и фиксирую его на перчатке. Я чувствую, что уже здорово натёр перчатками руки, а по кончикам пальцев словно молоточком прошлись. Мне не раз приходилось резать эрэсэмку, технология мне знакома, я быстро прорываюсь к тусклому фарфору внешней обшивки. Разрез я делаю по вертикали, сразу метра на полтора, сколько руки хватает. Ровно посередине разреза, в жёлобе действительно лежит чёрный кабель сечением где-то 3.8–3.9.
– Есть такое дело, – сообщаю я.
И поворачиваюсь так, чтобы плечевая камера кабель показала.
– Подключайся! – решительно говорит Нота.
– Роджер. Делаю.
Только на выковыривание кабелька из жёлоба я трачу минут двенадцать. Треугольный лоскут экрана слева мне мешает, приходится прерваться и устранить помеху – отрезаю и выбрасываю. Кирилл некоторое время меня подбадривает и даёт советы, потом вдруг просит гальюнного времени и срывает, подбадриванием и советской деятельностью занимается Нота. Я заканчиваю.
– Если у тебя ничего не выйдет, Нота, я тебя убью, и меня оправдают при большом стечении народа, – предупреждаю я. – Обоснование убийства интуитивно понятно.
Климатизатор у меня в шлеме работает на полную. Мёртвый я там или нет, но потею я почище живого. Впервые в жизни… впервые в смерти я осознаю, какую энергию тратит организм, набирая внутрь себя воздуха, достаточного для питания произнесения простейшей короткой фразы.
Нота принимает администрирование на мой унимодуль и просит помолчать под руку: «Не мешайте спать, пока люди работают». Я-то помолчу, тем более что чувствую усталость и не прочь поразмыслить, не впервые ли это за пять суток, но на связь выходит в пару к Дёгтю Мьюком, авторитетно требует отчёта, а капитана не заткнёшь, хотя он и говорит женским голосом. И Нота начинает вслух сквозь зубы комментировать свои действия: