Я, Хобо. Времена смерти - стр. 69
– Да, точно! – воскликнула Нота.
– Кагор, – сказал я. – И то радуйтесь, что не малина.
– Фу-у-у! – сказал Кирилл. – При наличии таких невыносимых тягот и лишений я просто вынужден отказаться от выполнения задания партии и правительства. Неужели никто ещё не продаёт в подпалубах самогон? Долго что-то.
– Какой партии? – спросила Нота. Упаковочку она вскрыла и кушала, надо заметить, с энтузиазмом. – Спасательной? Или геолого-разведочной?
– Старая хохма, – заметил Кирилл. – Удивительно, что она сохранилась. Крови на ней, видать…
– Что ты имеешь в виду? – спросил я.
– Это у меня теория, – сказал Кирилл важно. – Если легенда – или хохма – родилась в результате трагедии со многими человеческими жертвами, то она и живёт вечно. В качестве компенсации. Или мифа.
Я попил водички из соска.
– Отныне, Кир, я буду звать тебя – Склонен Пофилософствовать, – сказал я.
– Склонен Потрепаться… – жуя, проворчала Нота.
– Я предложу это имя и эту фамилию моим знакомым бройлерам, – безо всякого напряжения сказал Кирилл. – На вахте Склонен Пофилософствовать! Нормально звучит.
– У тебя есть знакомые бройлеры? – спросила Нота.
– Нет, конечно. Но будут же. Как же нам в Новой земле без бройлеров? Друзья мои, это невозможно. Где-то и неприлично. Без бройлеров в Новой земле. Ха! Вся наша Трасса стоит на бройлерах! На этих малых сих. Иногда я думаю, не создать ли мне партию любителей бройлеров? Знамя наше будет цыплёнок табака. Под него встанут все рабы алчности и биотехнологий. Под ним они объединятся. И вышибут нас с Трассы. Объявят суверенитет…
– Сорок лет будут сопротивляться, – подхватила Нота. – А потом все забудут, с чего всё началось, заключат всеёбщий мир, ну и далее по тексту.
– Какой ты имеешь в виду текст? – спросил Кирилл укоризненно.
– Ты кагор будешь? – спросил я его, держа в руке мягкую бутылочку.
– Нет, – сказал Кирилл. – Потом от сахара не отплеваться.
– А ты?
– А я буду.
Я отдал ей бутылочку.
– Вот взять меня, – продолжал Кирилл. – Простого среднего космача. Славянина по происхождению, ноля лет по рождению, первоклассного гражданина Солнечной Империи, первоклассного гуманоида, стандартного вероисповедания, с востребованной исповедальностью, с высшим специальным образованием, недурного пустолаза, растущего динамика…
– Когда сказать нечего, но поговорить хочется, космач читает свою анкету, – заметила Нота.
– Ты остановила его на самом интересном месте, – сказал я, прибирая за собой со стола.
– Гетеросексуален, полигамен, генетически открыт! – немедленно сказал Кирилл, обращаясь к Ноте.
– Говорю же: сказать-то нечего, – сказала Нота.