Я, Хобо. Времена смерти - стр. 16

Десять суток, достат. кол. музыки, надутая озонированная плащ-палатка и «персонал». Сама папка когда-то недавно принадлежала сенатору Романову. Я убил его лично. Папка является «объектом технологии, запрещённой к пере даче в колонии». То да, есть что запрещать: тепловой модем, экран с мультипроектором, световая клавиатура (и обычная), три «ореха»-конечника, кристалл в ∞ очки, перчатки, осевая среда, вдобавок, несколько секретов профессионального политика, как то, например, тридцать грамм С-4 в заушниках очков… ну и по мелочам. Как ему её позволили? Персональная папка называется. У меня на «Будапеште» БВС-ГЛАВНАЯ – попроще дама была.

Не знаю, где как, но в Космосе нет ни единого человека без «персонала». Штука первой необходимости. Топливо, кислород и «персонал» – без них космач не может считаться живым. Я же просто – дееспособен. Дееспособен – не синоним «жив», верно?

У меня есть все условия, все материалы, включая совершенно секретные из архивов Мусохранова, Шоса, Романова, Мьюкома; и вся моя память. Гораздо хуже дело обстоит с умением записывать. Но это только пока, сейчас: я быстро учусь. Я умею учиться, быстро учусь: в четырнадцать средних месяцев уместил когда-то три года, когда был учлётом; двенадцати исполнившихся получил лицензию второго класса я. Погибнув впервые, быть мёртвым я на ногах учился меньше года, а это потруднее, чем водить звездолёт. Когда меня впервые предали, я освоился за несколько дней, а убивать людей я научился мгновенно.

Ну и так далее.

Но я топчусь на месте, а прошёл целый час, и всего чуть больше чем полфайлено. Ну, ничего. Тренировки необходимы, сразу ведь не привыкнешь, как джойстики динамят. Посижу, покурю, подумаю, с чего мне начать. Флаг.

file 0.5

txt: подумал: странно, ведь назад всего лишь год как Романов и К^>о почтили Палладину своим прибытием. Когда Мьюком с Пулеми каравай ему солили, был я хоть и мёртвым, но вторым пилотом, мало думал, мало знал, дружил с Хич-Хайком и опекал его, водил «Будапешт-ТМ» под началом шкипера Шкаба, старичины и инопланети, и ничего не желал, кроме попасть к Шкабу на очередной день его рождения… Эх, но не время торопилось, а события.

Всё равно странно. Наркосны уже в яви, основаем полагать.

Ка-фар, как говаривает товарищ Блэк-Блэк, Хендс.

Ладно. Займёмся воспоминаниями. Помнить мне надо моё недавнее, но в подробностях, как можно объёмнее его, недавнее, интерпретируя. Света и тепла, вроде детских воспоминаний или воспоминаний о друзьях, мне не на, поскольку не надо больше воскресать. Больше я не воскресну, торжественно клянусь. Это