Я говорил, что ты нужна мне? - стр. 24
На лице Тайлера промелькнула тень беспокойства.
– Валяй.
Я набрала полную грудь воздуха и, сплетя пальцы, спросила, не отводя от него внимательных глаз:
– Как у тебя с наркотой?
– Не, ты серьезно? – Вся озабоченность спала с его лица. Он покачал головой и рассмеялся. – Ты уже столько раз меня спрашивала…
– Ну да. – Улыбаться вдруг расхотелось. Я не на шутку встревожилась. Конечно, дурная привычка – без конца спрашивать и уточнять, однако по телефону ведь не поймешь, правду он говорит или лукавит. – Я хочу услышать сейчас, глядя тебе в глаза. Тогда мне будет понятно, врешь ты или нет.
Тайлер выпрямился на стуле и, подавшись вперед, устремил на меня пристальный взгляд.
– Все в порядке, Иден. Правда. Я тебя не обманываю.
Для убедительности он вытаращил глаза, и я придирчиво прищурилась, пытаясь распознать в его выражении хоть какой-то подвох.
– Не парься, – ласково проговорил он. Чуть запрокинув голову, взглянул из-под полуопущенных век. – Меня выкинули бы из программы после первого же косяка.
Поразмыслив, я поняла, что тут есть логика. Стоило ему попасть в передрягу – напиться, накачаться наркотой, угодить к копам, навлечь на себя любую другую беду, – его немедленно вычеркнули бы из программы. Его работа – делиться опытом и подавать людям пример, и то, что он продержался от первого выступления до последнего, лишний раз доказывало, что неприятностей не было. А значит, все путем. Просто мне нелегко было забыть, что творилось два года назад, и время от времени в голову закрадывались подозрения, не вернется ли все снова на круги своя. Какое счастье, что он держится молодцом!
С чего мне приспичило докапываться? Могла бы сама догадаться, что он не врет и что Нью-Йорк для него – настоящее спасение. С тех самых пор, как он встретил меня в аэропорту, от него струился сплошной позитив. Наверное, поэтому мне стало так радостно.
Тайлер все это время смотрел на меня в ожидании ответа, а мне ничего не приходило в голову. Я молча уставилась на него, а он – на меня. Из-за щетины он стал выглядеть старше, а в душе так и остался ребенком – вот-вот улыбнется лукаво и подмигнет. Вдруг до меня дошло, что именно привлекает меня в Тайлере: вовсе не внешность, а исходящий от него позитив. И то, как кардинально за эти два года ему удалось изменить образ мыслей и отношение к жизни. Могу лишь представить, каких трудов ему стоило перестать ненавидеть всех и вся, избавиться от жутких воспоминаний детства и начать радоваться.
Мое влечение к нему лишь усилилось, чего совершенно нельзя было допускать. После нашего первого лета пролетело два года. По идее я давным-давно должна была к нему охладеть, но, видимо, это вообще нереально. Дался мне Нью-Йорк! Зачем я сюда притащилась? Уж лучше бы оставалась сейчас в Санта-Монике, к радости Дина, и не сидела бы здесь и не пускала бы слюни по его лучшему другу.