Я говорил, что скучал по тебе? - стр. 11

Отец неодобрительно смотрит, как Элла ведет по газону спотыкающегося сыночка. Когда ей наконец удается придать Джейми вертикальное положение, тот вдруг издает пьяный вопль:

– Иден хотела меня поцеловать!

– Пошел на хер, Джейми, – шиплю я.

– Иден Оливия Манро, – провозглашает отец, выпятив грудь, – дай сюда ключи от машины!

И властно протягивает руку.

– Это еще почему?

– Потому что ты тайком уезжаешь из дома и употребляешь нецензурные слова. Ключи!

Я сжимаю ключи в руке и перевожу взгляд на Джейми. Тот злорадно ухмыляется.

– Ты хочешь наказать меня за то, что он напился, а я привезла его домой?

– Дай сюда чертовы ключи!

Он вне себя от злости, а меня разбирает смех. Отец груб и безжалостен, хотя моя вина заключается только в том, что я имела неосторожность влюбиться в сводного брата.

– Дейв, – бормочет Элла, – она не сделала ничего плохого.

Отец не обращает внимания. Элла не имеет права указывать, как ему воспитывать своего ребенка. Взбешенный моим сопротивлением, он бежит ко мне. Я бросаюсь к машине.

– Пошел к черту, я еду домой!

– Твой дом здесь! – кричит он, хотя сам знает, что это вранье.

За последний год он слишком часто давал понять, что не рад мне ни в своем доме, ни в своей жизни.

– Домом здесь и не пахнет, – отвечаю я, хлопаю дверью и завожу двигатель.

Выезжая на дорогу, я смотрю на них в зеркало заднего вида. Полусонный Чейз на пороге удивленно таращит глаза, не понимая, что происходит. Отец и Элла кричат друг на друга, сердито размахивая руками. Да уж, нашей семейке далеко до совершенства. По сути, она прекратила свое существование год назад.

В четверг я, как всегда, начинаю день с пробежки по набережной до Венис и обратно. На обратном пути останавливаюсь в Refinery. За последний год я разленилась и ела что захочу, впервые в жизни не заботясь о фигуре. Впрочем, с этим пора кончать. Я твердо решила привести себя в порядок до возвращения в колледж, поэтому позволяю себе только кофе – мой любимый ванильный латте, за который готова продать душу.

Я смакую каждый глоточек, рассматривая через стеклянное окно бесконечный поток прохожих на бульваре. Рейчел сегодня не придет, уехала к бабушке в Глендейл, но мне и одной неплохо. Если бы только не стайка девчонок лет по шестнадцать, которые таращатся на меня, словно на экзотическое животное. Хотя в одном ухе у меня наушник, я все равно улавливаю слова «сводный брат». Когда эти пигалицы исчезают за дверью, я испускаю облегченный вздох, вставляю наушник в другое ухо и увеличиваю громкость. Я слушаю старый альбом моей любимой группы La Breve Vita, которая в прошлом году распалась.