Я – гитарист. Воспоминания Петра Полухина. Издание доработанное и дополненное - стр. 5

Пришлось заверить комиссию, что за год обучения я подготовлюсь и сдам экзамены по этим предметам.

После небольшого совещания, комиссия пошла мне навстречу, но стали проверять мой слух. На фортепиано нажимали одновременно две три клавиши и просили спеть отдельно каждую ноту. С этим заданием я справился легко.– Спойте гимн Советского Союза…

– Я не знаю слов… – Как же так? Ведь его по радио передают каждое утро.

– У нас нет радио, – отвечаю без всякого вранья, – электричество провели недавно. Я занимался и читал при керосиновой лампе.

– Тогда спойте, что знаете. Песен я знал предостаточно. Выбрал самую приличную. Не помню названия, но там были слова: «Мы одни, с нами только гитара, что умеет нам петь о любви…». Посмеялись, но приняли.

На Почтовой улице находилось музыкальное училище и двух небольших домиках во дворе. В главном корпусе находились струнный, фортепианный и хормейстерский отделы шли групповые лекции, во дворе в домиках разместились народники и духовики. Напротив главного корпуса было небольшое двухэтажное здание. Студенты его в шутку называли – «Консерватория».

На первом этаже большой зал, там проходили репетиции оркестра народных инструментов. Руководитель директор училища Яровой Виктор Кириллович, он преподавал домру.

Иван Акинин преподавал мне дирижирование и оркестровку. Его советами я пользуюсь, когда пишу музыку для оркестра. Среди преподавателей были знаменитые личности.

Иван Стаматти – тромбонист, играл в оркестре батьки Махно. Михаил Осипович Дунаевский, концертмейстер, родной брат композитора Исаака Дунаевского.

В Донецке художественным руководителем шахтёрского ансамбля песни и пляски ДОНБАСС был Зиновий Дунаевский, автор Шахтёрского вальса, очень была популярная и прекрасная песня – это гимн Донбасса.

Сольфеджио и гармонию преподавал Лазарь Воль. Худой, с копной чёрных волос и с дьявольским блеском в глазах. Ну, вылитый чёрт! Талантливый композитор. Написал оперетту и её в городском театре исполняли. Однажды, на уроке сольфеджио, я решил пошутить (весьма неудачно). Когда пел гамму до-мажор, то вместо ноты соль, спел – Воль. И что? «Посеешь, ветер – пожнёшь бурю». Он орал, что я бездарность, что я поступил потому, что дал взятку. Когда я сказал, что пожалуюсь директору, он, обращаясь к студентам, сказал – я такое говорил? Все хором ответили – нет. В процессе учёбы заставлял меня решать труднейшие гармонические задачи. Мне пришлось изрядно попотеть, но я так знал гармонию, что при поступлении в консерваторию, помогал своим землякам абитуриентам.

Георгий Андреевич Аванесов – мой преподаватель гитары – был домристом и технику игры на гитаре знал только в общих чертах. Главная заслуга его в том, что он готовил меня, как солиста, воспитывал, как спортсмена – быть уверенным в себе. Он говорил мне, что надо практиковаться столько, чтобы игра вызывала у публики иллюзию лёгкости. Но перед самым концертом нельзя играть программу. «Тебе через пятнадцать минут на сцену, – говорил он, – а ты уже всё сыграл, – игра твоя будет выхолощенной, неэмоциональной».