Я – гитарист. Воспоминания Петра Полухина. Издание доработанное и дополненное - стр. 16
Тихая «война» с преподавателем у нас продолжалась очень долго. Но чувствительное поражение я ему нанёс, когда его ученик, гитарист – который играл на семиструнной гитаре, цыган Играф Йошка приехал на весеннюю сессию и, увидев мою игру, попросил переучить его на шестиструнную. Я с удовольствием выполнил его просьбу. Он закончил консерваторию, играя на выпускном экзамене «Чакону» Баха в аранжировке Андреса Сеговии. Позже Йошка организовал трио «Ромэн». Как волка не корми… родное цыганское победило.
Консерваторское общежитие находилось на улице Свердлова – бывшая Прорезная, где на углу Крещатика и Прорезной стоял Паниковский, изображая слепого и вытаскивал кошельки у сердобольных, которые помогали ему перейти на другую сторону улицы. На первом этаже были служебные помещения, кухня, душевые.
Как-то вечером я пошёл помыться. Открыл дверь душевой, а там стоит обнажённая вокалистка Дуся под струями воды. Вылитая Венера Милосская! У меня и челюсть отвисла. Я такой красоты не видел. «Петро, чуэшь, закрый двэри», – услышал я и это вывело меня из оцепенения.
Встретил её в консерватории, увидел её, улыбнулся. «Петро, ты мэнэ бачив голою, – сказала она. – „Зараз ты повынэн мэнэ взяты замиж“». Но меня забрали в армию, а она закончила консерваторию и стала солисткой театра оперы и балета. Позже, ей присвоили звание народной артистки УССР. Она стала лучшей исполнительницей Екатерины Измайловой в опере Шостаковича.
На втором этаже здания располагались комнаты для девушек, а на третьем – парни. Я и ещё семеро парней жили в большой комнате. Называлась она «Не плачьте дети». Почти каждый вечер у нас застолья с вином и водкой. Я принимал активное участие в этих застольях, но часто после них уходил на свидания со своим чемоданчиком – «балеткой». Там находились предметы личной гигиены: зубная щётка, паста, небольшое полотенце и другие, необходимые на свидании принадлежности. Его ребята называли: «чемоданчик дона Педро».
Мне повезло что я не ночевал в общежитии, в десять часов утра пришла комиссия – проректор, преподаватели и увидели такую картину: студенты спят, стоит оглушительный храп, такой, что им можно было глушить радиостанцию «Голос Америки». На столе куски хлеба, хвосты и головы селёдок, лук, картошка. К люстре привязан презерватив, наполненный водой.
Мне повезло, что я был на свидании с женщиной, которая была в разводе и любила гитару и немного гитариста, который приходил с конфетами и вином.
Приказом всех лишили общежития, а меня перевели в другое общежитие, на улице Владимирской, напротив моей работы, музыкальной школы для взрослых.