Я Фона — это моё проклятие? - стр. 8
Мой организм, поняв, что из меня больше ничего не выйдет, (я ещё раз напомнила ему, что желудок пустой) отпустил, спазмы прекратились.
Сейчас предстояло самое страшное – посмотреть правде в глаза, как-то выпутаться из этой ситуации и уйти отсюда самой. Но теперь тело напомнило, что то, что недавно произошло здесь, для него как бы непривычно. Оно болит в том месте. Попыталась самостоятельно выйти из кабинки и надеялась, что сейчас меня оставят одну.
Не вышло. Отпускать меня никто не собирался.
Он, не слушая моё «Я сама», подвёл меня к умывальнику, дал время умыться и прополоскать рот, а потом так же легко, как и ранее, поднял меня и усадил на ту же столешницу. Не слушая моих протестов и не обращая внимания на попытки противостоять его действиям, он развёл мои ноги и, немного смочив бумажное полотенце, начал протирать моё лоно. Движения были нежными, он смотрел мне в лицо и что-то снова прошептал на непонятном мне языке. Помимо английского, я ещё немного знала и французский, пару фраз из чешского и итальянского, но это было точно не на этих языках. Его голос и взгляд, нежность, скользящая в непонятных словах, так контрастировала с той страстью, которой мы были оба поглощены ещё несколько минут назад, что моё сердце дрогнуло.
Может, это и есть моя судьба, может, так случилось, что просто вот он, тот которого я так ждала, поэтому всё так и случилось?
Но следующие его слова уже на понятном мне языке вернули меня на грешную землю и разбили надежды, которые уже давали слабые ростки в сердце.
- Фона, мы продолжим, обещаю. Но не здесь. Сейчас ты снова начинаешь …, - он коснулся моих губ лёгким поцелуем и договорил. – Потерпи. Теперь я буду о тебе заботиться, и поверь, я утолю твой голод лучше, чем кто-либо другой. Пока я не хочу тобой делиться ни с кем.
Последняя фраза, а именно слово «пока», обозначающее неопределённый отрезок времени, отведённый им мне в его жизни и его уверенность, что потом он с лёгкостью отдаст меня другому, подтвердили слова, сказанные мне Фоной Елизаветой. «Потомки» видят мой чёртов «ФОН» и с радостью готовы его утолить, но не претендуют на единоличное пользование, зная специфические особенности этих самых Фон, к которым я всё-таки отношусь.
Мне захотелось взвыть и послать всё к чертям! И если первое я успела сделать, а именно заорать во всё горло, выпуская наружу теперь уже всю свою ярость в одной протяжной букве «АААААААА!!!!!!!».
То вот послать его куда подальше с благородным предложением я не успела. Дверь, которую, как оказалось, ревностно охранял один из тех самых парней, что был в компании с моим первым, открылась, и в помещение вошла ранее упомянутая в моих мыслях Фона Елизавета. Она не изменилась с момента нашей прошлой встречи и выглядела, как и всегда, аристократично и холодно. Но я была рада увидеть её здесь и сейчас.