Я есть… - стр. 11
Самостоятельная и независимая Степанида ни у кого не спрашивала разрешения и ни с кем не советовалась, просто сообщила матери о своем решении. Двадцатитрехлетняя девушка поначалу оформила опеку над племянницей, а потом, собрав все необходимые документы, удочерила по всем правилам.
Мать, убитая горем, не противилась, а вот Зинаида, ее сестра, схватилась за голову.
– Да как же так? Ты еще сама не жила, только институт закончила!
– А что ты, теть Зин, предлагаешь? В детский дом что ли Ниночку отдать?
– Конечно же нет, – растерялась тетка, – я ж не зверь какой. Но пусть мать удочерит, ей самое время с малышней возиться. А тебе замуж надо идти, а муж ведь может не согласиться воспитывать чужого ребенка. Мужики, они вредные, и своих-то не всегда любят, а уж чужих и подавно.
– Перестань, теть Зин. Какое там замужество, вон горя сколько, – отмахнулась Стеша.
С той поры минуло много лет и много воды утекло. Степаниде исполнилось сорок три, и она ни разу не пожалела, что удочерила племянницу.
Ночь давно плыла над Заречным, пересекла глубокую полночь и устремилась к рассвету, а Степанида, которой положено было уже десятый сон досматривать, все еще не спала. Ворочалась, вздыхала… Совсем измучившись, глянула на часы.
– Ого, половина второго, однако… – Перевернувшись набок, натянула одеяло до подбородка, и, закрыв глаза, приказала себе: – Все, все, все, надо спать…
Но уснуть ей не удалось. В окно спальни вдруг стукнули раз, другой… А потом забарабанили со всей силы. Вздрогнув, Степанида испуганно подхватилась, босиком кинулась к окну, распахнула его.
– Господи, ты чего? – ахнула она.
Под окном в одном халатике стояла Катерина.
– Открывай, – кивнула она на входную дверь.
Степанида, догадываясь о причинах ее появления, в одной ночной рубашке бросилась в сени и, повернув ключ в замке, торопливо отворила тяжелую дверь.
– Ну, давай, входи.
Катерина, сбросив старенькие шлепанцы, босиком зашлепала в горницу.
– Вот паразит, – поглядев ей вслед, вздохнула Стеша, хлопнула дверью и решительно двинулась за подругой.
Катерина, двоюродная сестра и ближайшая подруга, плюхнулась на диван и устало закрыла лицо руками.
– Все! Нет больше сил, Стешка. Готова убить его. Надоел он мне, как редька горькая!
– Кать, ну, правда, – оглянулась на нее Степанида, задергивая шторы. – Каждый раз одно и то же. Сколько можно? Ты сама виновата. Сначала прощаешь, а потом жалуешься. Так ведь? Что там у вас сегодня?
– Вот, смотри, – Катерина вытянула руку, на которой зиял багровый синяк и свежие царапины. – Замахнулся гад, но, слава богу, я успела отклониться. Так он за руку схватил, как клещами сжал.