Я дрался на Т-34. Третья книга - стр. 29
– Вши были?
Были. Особенно зимой 43/44-го года, когда мы наступали не останавливаясь, шли вперед. Подзавшивели. Когда дошли до Могилева-Подольского – там уже привели себя в порядок, там баня была. В Могилеве-Подольском в квартирах даже ванны работали. И уже с весны 44-го года мы были чистыми.
– Боевые 100 грамм давали?
Когда воюешь, то давали, но я не пил до 45-го года. Когда в тылу находишься, то не давали.
– Как спали в боевых действиях, в танке или рядом?
В зависимости от времени года. В большинстве своем на жалюзях, под брезентом. Но один член экипажа все время должен дежурить. В 42-м году спали под танком. Вырывали под танком норку, ставили печку… особо не уснешь, но спать спали. Может быть, потому что молодые были, энергия была, сила.
– Была взаимозаменяемость в экипаже?
Жизнь заставляла. Командир танка должен был всегда уметь сесть за рычаги управления, вести машину, когда ранен или погиб механик. Я за рычаги садился только один раз на короткое время. Механик сказал: «Командир, не могу больше рычагами работать». Тяжелая все же работа за рычагами сидеть – и ноги работают, и руки. Тут я его просто подменил.
– Другие члены экипажа умели что-то делать смежное?
Да. В башне находятся три человека. Командир танка, командир башни или наводчик и заряжающий.
– Как вам «Шерман»?
Нормально. Для равнинной местности хорошие машины. Они уступали по огневой мощи нашим Т-34. И по ремонтопригодности тоже уступали. Наши могли, как говорят, экипажем с помощью батальонной летучки в полевых условиях «выбросить движок», «выбросить коробку». Импортная техника не была к этому приспособлена. Ремонт – так уж ремонт.
– Какие взаимоотношения были между воюющими на иностранных танках и на наших?
Они хвастались, и мы хвастались. У нас был хороший брезент, приспособление для разогрева хлеба – такая печечка спиртовая, на которой можно было разрубленную попалам булку разогреть. Это очень важно зимой, когда привозят мороженый хлеб. Его и не разгрызешь! Или кашу привезли холодную, можно было ее разогреть. Отдельный движок был для работы радиостанции – не надо было гонять основной двигатель. Начиная с танка командира роты, стояла мощная хорошая радиостанция. В «Шермане» было просторно. Три человека, которые были в башне, они находились в привилегированном положении. Самое тяжелое место было у радиста – там такой закуток неудобный.
– Зенитный пулемет стоял на «Шермане»?
Стояли зенитные пулеметы «Брен». Их вообще во время войны очень мало использовали. Почему? Мы были убеждены, что нас и так надежно прикрывают. Мы их чаще по наземным целям использовали.