Я дрался на Т-34. Обе книги одним томом - стр. 71
Не знаю, что меня дернуло, но я решил атаковать немцев. Один против двадцати немецких танков! Совсем голову потерял! Даю команду механику: «Вперед! К тому селу!» Вслед за мной шел и второй танк нашего взвода, которым командовал Ванюша Абашин. Слева от дороги увидел скат к реке. Стало быть, можно свернуть с дороги и незаметно подойти к противнику. И только успел об этом подумать, как крайний «Тигр» с расстояния один километр дал по мне выстрел. Он бы меня убил, но болванка зацепилась за рукоять оставленной с осени и вмерзшей в землю сохи, изменила траекторию полета, пролетела в нескольких сантиметрах от башни моего танка. Повезло! Если бы они по мне все саданули, от меня бы мокрого места не осталось, но почему-то они не стреляли. Я крикнул Тюрину: «Сверни влево и иди по лощине вдоль речки, к крайнему дому села!» За мной этот маневр повторил и Ванюша Абашин.
Подъехав к крайнему дому, думая, что он закрыл меня от развертывающихся немецких танков, решил посмотреть из-за угла этой хаты, что делают немцы, и доложить обстановку командиру роты по радио. Только я подбежал, крадучись, к углу дома и хотел было высунуться, как снаряд, выпущенный из танка, стоявшего за стогом сена в полутора километрах от деревни, по-видимому, в целях обеспечения развертывания главных сил и поддержки их атаки, отвалил угол этой хаты и отбросил меня к моему танку. Поднялся с трудом, ибо ноги отяжелели и не хотели подчиняться, иду к своему танку, руки трясутся. А тут метрах в трехстах-четырехстах перед нами выполз из окопа тяжелый танк Т-VI – «Тигр» желтого цвета. Мы стоим на открытом месте. Почему он не стрелял?! Не знаю… Я еще в танк не заскочил, кричу Ванюше: «Стреляй, р…й, стреляй!!! Стреляй по нему, твою мать!» А он стоит, смотрит. Видать, обалдел. Честно говоря, я был выше его по уровню подготовки, особенно после службы офицером связи при штабе.
С трудом влез в свой танк и навел пушку на этот выползающий «Тигр». Однако, видимо, вследствие шока и большого волнения, никак не мог определить точно расстояние до него. Принял решение отступить. Даю команду Тюрину развернуться и вернуться в Каменный Брод тем же путем, что и пришли. А немецкие танки, завершив развертывание, пошли в атаку на батальон, стреляют, наши танки горят. Я параллельно им, правее метров двести, иду со скоростью 50–60 км/ч.
Обогнал их, заехал за крайнюю хату, резко развернулся и встал между домом и сараем, около которого стоял стог сена: «Сейчас я вас в борт пощелкаю». А танки обошли деревню справа и движутся мимо меня. Смотрю в прицел, мешает куча навоза. Продвинулся вперед, развернул башню и вижу идущий ко мне правым бортом крайний правофланговый вражеский «Тигр», готовый к выстрелу по одному из наших танков, стоявшему на его пути. Своего попадания я не видел, но «Тигр» дернулся и встал, а из него повалил дым. Ко мне подъехал танк командира 2-го взвода Кости Гроздева, ему надо было за другую хату и бить, а он ко мне жмется. Видимо, танк, который издалека прикрывал развертывание и стрелял по мне, когда я был у соседнего дома, врезал ему. Башню сорвало, и она отлетела на крышу соседнего дома. Костя выскочил… вернее, выскочила верхняя часть туловища, а нижняя в танке осталась. Руками по земле скребет, глаза хлопают. Ты понимаешь?! Я кричу механику: «Назад!» Только развернулись – удар! И танк закрутился и закатился аж на другую сторону улицы. Болванка, попав в правую бортовую передачу, оторвала большой бронированный кусок, оголивший шестерни передачи, но танку практически ущерба не принесла. Немецкие танки повернули левее и стали быстро сворачиваться для выхода из боя.