Я досчитаю до пятидесяти... - стр. 17
- Стаська, - прошептал белыми губами.
Стоп! Я отчетливо вспомнила все, что сегодня произошло в магазине. Господи, как мерзко. Но странным образом не перестала ощущать того, что вот этот мужчина, стоящий напротив меня, самый родной мой человек.
Хотела что-то сказать и поняла, что губы пересохли, а горло свело спазмом. На столике у дивана заметила бокал с темной жидкостью. Виски. Глеб пьет односолодовый виски. Подошла, протянула руку к бокалу. Глеб не сводил с меня больных глаз. Посмотрела на свою руку, она тряслась как у заправского алкоголика. Взяла бокал и залпом вылила жидкость в себя. Виски обжог горло. Закашлялась как чахоточная, облизала сухие губы. Подняла глаза на мужа:
- Почему?!
Наверное, этот вопрос волновал меня больше всего. Еще утром мне казалось, что у нас идеальный брак. Я готова была поклясться, что мой муж счастлив со мной. Оказалось, это не так. Что-то его не устраивало в нашей жизни, раз появилась другая женщина. И я хочу знать, что.
Глеб нервно сглотнул:
- Потому, что я полное ничтожество и тряпка.
Я не ожидала такого ответа. А с другой стороны, очень удобно. Согрешил, покаялся и на свободу с чистой совестью. Эта мысль привела меня в состояние бешенства.
- Сегодня днем, ты засовывал свой член какой-то бабе почти, что у меня на глазах! И я хочу знать: почему????
Замахнулась и грохнула бокал об пол.
- Я хочу знать, - продолжила орать, - что тебя, моего дорогого, любимого и единственного мужа, не устраивало в нашем браке?! Может, я тебя недостаточно люблю? Или не понимаю? Или я плохая жена? Или даю тебе не так?! Тогда почему, вместо того, что бы сказать мне об этом, ты стал трахать другую бабу?
Мелькнула мысль, что миллионы женщин на этой планете кричали эти же слова до меня. Миллионы, наверное, кричат их в эту же минуту. И миллионы еще будут кричать. В горле забулькало, глаза обожгли слезы. Я скатывалась в банальную бабскую истерику, а ведь всегда была уверена, что не опущусь до подобного. Еще бы, это же я, Станислава Самойлова, умница и красавица. Нет, за пять лет совместной жизни с Глебом, у нас всякое бывало. Спорили, ссорились, кричали друг на друга. Но никогда в нашей почти идеальной жизни Глеб не делал мне так больно. И никогда мне не хотелось сделать так больно ему в ответ. Я всегда знала, что есть мы – Станислава и Глеб Самойловы. И это «мы» было моей сверхценностью. Нашей сверхценностью. Или мне это только казалось? Перед глазами мелькнула фигурка девушки из кабинки. Юная, тоненькая. Неужели дело в этом?
- Скажи, - крикнула, - скажи мне, любимый, что такого есть в твоей девушке, чего нет во мне?! Что такого ты в ней нашел? Ради чего можно разломать нашу жизнь?!