Я дочь дракона, только тсс! - стр. 8
— Говорил я тебе, до ночи не управимся, — злился второй густым басом, — но ведь нет, тебе срочно надо. Утром бы осмотрели. Гнездо никуда не денется.
— Утром надо уже быть в городе, — упрямо гнул свое картавый. — На рынке с утра драконьи когти можно продать за десять сребреников супротив пяти вечером.
— Ха, кто купит когти за десять серебряных? — хмыкнул бас. — Им красная цена — семь монет. А вот свежую печень мы можем отнести самому магистру Тренаду.
— И сердце! — поддакнул картавый. — За сердце он отвалит пятьдесят золотых.
Слушая это, я медленно закипала от ярости. Хотят мою маму-дракона разделать на части и распродать?
— Но самое главное не это, забыл что ли, Жад? — картавый, кажется, слегка запыхался. Интересно, как они добрались до такой высоты?
— Про детеныша? Не, не забыл, — с предвкушением пробасил Жад.
Детеныша? Они про меня что ли? Вот тут их ждет сюрприз. Вспомнился мультфильм «Маугли» и переполох в джунглях: «В стае человеческий детеныш!»
— За детеныша на рынке ездовых отвалят целую кучу монет. Можно будет месяц не выходить из дома блаженства, девки там что надо, — мечтательно протянул картавый.
Да уж, судя по их моральному облику, мне тоже не стоит им попадаться. Грубые охотники за драконами, безжалостные и корыстные, ничего хорошего от них ждать не приходится. Я оглянулась на маму-дракона. В темноте я с трудом различила ее слегка фосфоресцирующие глаза. Она сидела неподвижно, как скала, спрятав голову под раскрытыми зонтиком крыльями.
— Да где же это гнездо? — с досадой выплюнул Жад. — Проклятые Драконьи горы! Защищают этих тварей. Мы бы уже всех переловили.
Их голоса становились все ближе и ближе. Я заметила, как мама-дракон еще плотнее прижалась к гнезду. Я и сама задержала дыхание, сердце застучало сильнее, и я сжалась как пружинка.
Разговор прервался, но зато стали хорошо слышны вздохи натуги и резкие повторяющиеся звуки, как будто чавканье и шлепки. Мне с трудом удалось заставить себя усидеть на месте. Несмотря на страх, было любопытно, что там издает этот странный шум.
Воображение нарисовало огромного паука, перебирающего длинными лапами с чавкающими присосками, которыми он цепляется к гладкой поверхности горы. Я передернула плечами от дрожи омерзения, пробежавшей по телу. Пауков я с детства боюсь. С тех самых пор, когда мой братишка в шутку закидывал их мне за шиворот и подкладывал в портфель.
— Вот тут, точно говорю! — произнес картавый где-то совсем близко. Я повернулась к маме-дракону, напряженно ожидая от нее каких-то действий.
— Защиту еще раз проверь, — распорядился Жад. — Не хватало еще, чтобы самка поджарила нас.