Я – чеченец! - стр. 4
И я боялся снова увидеть тебя, когда вернусь. Я боялся взглянуть в твои глаза. Я вернулся и понял, что я зря боялся встретить в твоих глазах укор. Когда я вернулся и увидел твои глаза, в них уже не было укора. Они были слепы. И дом был слеп, с пустыми глазницами окон.
Но ты взяла мою руку в свою и сказала: «Здравствуй, сын! Хорошо, что ты дома».
6
Трудно быть чеченцем. Если ты чеченец – ты должен накормить и приютить своего врага, постучавшегося к тебе как гость, ты должен, не задумываясь, умереть за честь девушки, ты должен убить кровника, вонзив кинжал в его грудь, потому что ты никогда не можешь стрелять в спину, ты должен отдать свой последний кусок хлеба другу, ты должен встать, выйти из автомобиля, чтобы приветствовать идущего мимо пешком старца, ты никогда не должен бежать, даже если твоих врагов тысяча и у тебя нет никаких шансов на победу, ты все равно должен принять бой. И ты не можешь плакать, что бы ни происходило. Пусть уходят любимые женщины, пусть нищета разоряет твой дом, пусть на твоих руках истекают кровью товарищи, ты не можешь плакать, если ты чеченец, если ты мужчина. Только один раз, всего один раз в жизни ты можешь плакать: когда умирает мать.
В самом начале войны старшая сестра попросила родителей приехать к ней в Новороссийск. Мама и папа не хотели, они все верили, что война – это ненадолго, это страшная ошибка, недоразумение, скоро всё кончится, они не хотели покидать родные места. Они приезжали к сестре в гости, смотрели телевизор, снова верили, когда с экрана говорили, что боевые действия окончены, и возвращались домой, несмотря на все мольбы своей дочери. Так было несколько раз, пока, наконец, родители решили остаться. И они переехали, а в Шали осталась наша вторая сестра. Она вышла замуж и уехать наотрез отказалась.
После долгой тяжелой жизни, после страшной войны, мать и отец прожили в Новороссийске три года, которые стали самыми счастливыми в их жизни. До этого всё время что-то мешало, мешало им просто быть вместе. Сначала работа, служебные пьянки отца, гости, ссоры с родственниками. Потом тюрьма. И война. А тогда всё прошло. Мама уже была слепа, была тяжело больна, какое тут счастье? Но оно было, счастье. Целый день отец был рядом с мамой, они разговаривали, они больше никуда не торопились. Каждый вечер он брал её под руку, и они гуляли по вечернему двору, подолгу, особенно летом, когда юг опьяняет запахами, кружит голову теплом. И все соседи смотрели на них со светлой завистью, на влюбленную пару, прожившую вместе уже больше тридцати лет.