Я – чеченец! - стр. 28

В бою под Урус-Мартаном уничтожен Шалинский танковый полк. Я думаю, я никак не могу понять смысл этого странного, нелепого словосочетания. Шалинский танковый полк. Шалинский… Господи, да откуда? Откуда в Шали – танки??!

Я помню только один танк. Он стоял на бетонном постаменте, в центре села, там, где развилка дорог. Жерло его пушки нацелено на село. Говорят, этот танк сбросили, когда Дудаев захватил власть. Ну, пусть, пусть в него даже поставили мотор от трактора, но это же только один танк, это же не целый полк!!!

Я вспоминаю Шали. Шали вытянуто по реке, вот верхнее село, в самом начале кладбище. Село начинается кладбищем. На кладбище могилы, некоторым не одна сотня лет, а танков там не было. Потом дома. Дома окружены заборами, во дворах сараи, в сараях коровы, да, коровы, но танки – танки не спрячешь в сарае. В центре села площадь, универмаг, дом культуры, парк, школа № 8. Это я помню. А танков не помню. Потом, ниже, снова дома, районная больница, автостанция и шашлычная. Да, роща шелковицы, но эту рощу мы, мальчишки, облазили всю. Если бы там были танки, мы бы заметили. И все постройки совхоза были известны нам как свои пять пальцев. А за селом? За селом мы тоже всё знали, лесополоса вдоль полей, искусственный пруд, холм с нефтяными качалками. Мы взбирались на холм, оттуда было видно все село, как на ладони. Танкового полка не было видно. Конечно, есть в селе места, где я не бывал, например, около школы № 3, я там почти никогда не бывал, может, там прятался танковый полк? Нет, как мог прятаться целый танковый полк около школы № 3? Да, я туда не ходил, но мне бы все равно рассказали, мальчишки рассказали бы, что у нас в селе есть танки, целый полк. Мы очень любили танки, как мы могли бы упустить такое?

Я закрываю глаза и вижу, как они выползают из-под земли, тяжелые, лязгающие чудовища, они выползают из-под земли, они всегда были в Шали, но жили под землёй, поэтому мы их не видели. Они ждали, когда начнется война. Когда нет войны, танки спят под землёй. Их пробуждает грохот канонады, и вот они выползают, разрывая землю, почерневшие от времени, отряхиваются от комьев глины и паутины корней, они собираются в колонну и направляются в Урус-Мартан. Там будет бой. Там их уничтожат. И вместе с ними уничтожат нас. Потому что мы чеченцы, а значит, враги.

37

Это время станет мифом. Война всегда становится мифом. О ней напишут тысячи книг, по книгам снимут фильмы. Это всё – для мальчишек. Новые мальчишки, они будут читать и смотреть про войну, они будут не спать ночами, думая, что бы они сделали, будь на той войне, а днём они будут играть в войну, так, как мы играли в войну с фашистами, когда мальчишками были мы. И снова, они будут жалеть, что не родились раньше, что им «не досталось даже по пуле». И они получат войну, свою войну. Каждое поколение получает свою войну, потому что писатели пишут о ней книги, потому что её воспевают в стихах и песнях.