Я была здесь - стр. 21

Как так можно? Как люди принимают подобные решения, пишут подобные письма, а потом живут как ни в чем не бывало? Если ты на такое способен, нельзя ли и дальше жить как ни в чем не бывало?

Я открываю еще одно из отправленных. Вот что она написала Скотти на той же неделе, когда покончила с собой: «Привет, Рантмайер, я тебя обожаю. И это навсегда».

Было ли это прощание? Может, она и мне что-то такое написала, что я пропустила?

Я прокручиваю дальше, и вот что странно: за неделю, предшествующую смерти, Мэг написала очень много, но за ней следует огромный полуторамесячный перерыв, а потом с конца января снова идут письма.

Я уже снова собиралась все закрыть, как увидела письмо, отправленное на адрес [email protected] за несколько дней до смерти. Чуть-чуть поколебавшись, я открываю.

Больше тебе обо мне беспокоиться не придется. ☺

Это уже другое прощание, и, несмотря на веселую рожицу, я ощущаю, что у нее разбито сердце, что она чувствует себя отверженной и пораженной – подобные вещи у меня никогда не ассоциировались с Мэг Гарсиас.

Я возвращаюсь в ее входящие и принимаюсь искать письма от этого bigbadben. Переписка тянется до осени, первые сообщения совсем коротенькие и полны острот, такой однострочный стеб – по крайней мере с его стороны. Ее ответов я не вижу, лишь его реплики, потому что он каждый раз обрезал ее письма. Переписка началась после того, как Мэг впервые попала на его выступление, всякое «спасибо, что пришла на концерт, спасибо за комплименты моей дерьмовой группе» – деланое самоуничижение, которое раскусил бы и шестилетний. Также написано, когда следующие концерты.

Затем тон делается более дружеским, после чего начинается флирт: в одном сообщении он дает ей прозвище Безумная Мэг, в другом рассуждает о ее электрических говнодавах (наверное, имеются в виду ковбойские ботинки из оранжевой змеиной кожи, которые моя подруга нашла в Гудвиле и носила, не снимая). Еще в паре писем он снова называет ее чокнутой, так как любому известно, что Кит Мун[9] – однозначно лучший барабанщик на свете. И еще несколько реплик на ту же тему рока, вокруг которой Мэг могла флиртовать днями.

Но потом тон резко меняется. «Все нормально. Мы остаемся друзьями», – пишет он. Но дискомфорт ощущается даже здесь, за три шага и четыре месяца. Я перехожу в отправленные, чтобы посмотреть, что она ему написала: вижу начало переписки, треп про Кита Муна, но чем вызваны более поздние письма – нет, там снова выдран кусок. Почти весь январь и февраль. Странно это.

Я возвращаюсь к письмам Бэна. Еще в одном говорится: «Не парься из-за этого». В другом он просит так поздно не звонить. Еще в одном не особо убедительно повторяет, что да, они все еще друзья. Еще в одном спрашивает, не она ли взяла у него майку с «Madhoney»