Я буду всегда с тобой - стр. 14
Громко шкрябающий по полу деревяшкой и поэтому слышный издалека, к скульптору прихромал Калягин. В Доме ненца он совмещал две должности – лектора на общекультурные темы и смотрителя антирелигиозного кабинета. Ногу он отморозил сдуру на раскопках мангазейского городища где-то перед самой войной, прикомандированный к археологической экспедиции Ленинградского института археологии. Сам он археологом не был, но, вкусив полевой романтики и наслушавшись рассказов специалистов, увлёкся этим муторным делом и делил теперь свою деятельность между небом (лекторство и смотрительство) и землёй, вернее её изнанкой, – бессистемными любительскими раскопками. Последним увлечением Калягина был поиск следов сихиртя, таинственного народа тундры, предпочёвшего земляные норы жизни под открытыми небесами.
Рза как раз укреплял кумач на стене за «Воином-победителем». Оглянувшись на посапывающего Калягина – тот дырявил его глазами, – мастер сплюнул на ладонь гво́здики, чтобы удобнее было говорить.
– Что вы на меня как на мертвеца смотрите? – шутливым тоном вопросил он.
– Ну… вы ж того, – заспотыкался на словах археолог. – То есть в Скважинку, как я понимаю. Я, вообще-то, вот о чём хочу вас спросить… – Калягин перекосился набок и сквозь брючину почесал свою деревяшку. – Спросить, попросить… не знаю.
– Я догадываюсь, – ответил Рза. – Вы про этих, тех, что «по пуп мохнатые…» Как там дальше? «Линные, на темени рот имеющие». Про сихиртя, правильно я вас понял? Не отыщется ли на Скважинке вход в их тёмное царство? Не отыщется, уверяю вас, Виктор Львович. Там же лагерь, какие там, к чёрту, «линные», извините за грубое выражение.
Осторожно, чтобы не попортить материю, Рза вогнал киянкой в стену гвоздочек. Археолог скрёб деревяшкой пол.
– Там рудник и старые шахты, – говорил он с ртутью в глазах. – Там святилище, ненцы верят, там, на Скважинке, сообщаются две земли – наша и их предков, сихиртя. Мне, как археологу, очень было бы интересно…
– Виктор Львович… – Рза вогнал ещё один гвоздь.
– Да, конечно, лагерь, я понимаю. Только вдруг вы что-то узнаете. Или сами что увидите невзначай.
– «Невзначай» в таких местах не бывает. И не пустят меня в эти ваши старые шахты. Если только не поменяю профессию.
– Тьфу на вас, Степан Дмитриевич, – «не поменяю». С этими вещами не шутят. Да, а как там поживает святой Василий? Я ему уже и место доброе в кабинете выделил. Как раз под надписью «Религия – опиум для народа». Для наглядного, так сказать, примера.
– Будет, будет вам мангазейский праведник. Я свои долги помню.
Шумя носом, задержался возле художника командир кинорубки Костя Свежатин.