Я буду только для тебя - стр. 4

Почему разбойники? Так происходящая картина напоминала исторический фильм с людьми в странной одежде и с оружием в руках.

Из–под последней телеги показалась лохматая голова мужика, который с опаской выглянул и опять спрятался.

Оливия Ивановна присмотрелась. С её места наблюдения было хорошо видно, как он вертится там, и то ли прячется, то ли закапывает что–то.

Но тут мужика вытянули из–под телеги и ударили клинком в сердце. Она даже громко вскрикнула, но в пылу крика мужика её не услышали.

Женщина отвернулась и зажала рот руками, впечатываясь в ствол дерева, как будто хотела раствориться в нём.

2. 2

Забрав коней и добычу, они быстро исчезли в лесу, а Оливия Ивановна находилась в полуобморочном состоянии, и её рассудок никак не хотел принимать произошедшее событие.

Если бы кто–то увидел её в этот момент, то принял бы за восковую фигуру, посаженную здесь на всеобщее обозрение.

Ни эмоций, ни движения, и даже дыхание остановилось вместе со временем.

Но вскоре вернулись звуки, и она очнулась от птичьих трелей, которые продолжали звенеть в воздухе, словно ничего страшного здесь не произошло.

Рассудив, что они навряд ли вернутся назад, решила посмотреть: может, есть, кто живой и, может, кому помощь нужна.

Тяжело поднявшись, держась за сердце, которое старалось выпрыгнуть из груди, женщина стала осматривать людей, но никто не выжил.

—Надо же пережить такой ужас на старости лет, — шептала она, подходя медленно к последней повозке, чувствуя, как гулко бьётся сердце, вызывая при вдохе острую боль.

Рядом с мужиком лежала девушка, широко раскрытыми глазами глядящая в голубое небо. На её лице отразилось непонимание и отчаяние от всего происшедшего с ней.

В её руках был зажат мешок, который она, наверное, защищала, но кому нужен тощий мешок, в котором даже на взгляд ничего и не было?

—Господи, да что же это такое? Ироды! Душегубы! Как вас земля только носит? — запричитала Оливия Ивановна над чужими людьми.

Тут сердце пронзила острая боль, и всё потемнело в глазах, и последней мыслью было:

—Вот и конец — сходила за хлебушком…

Над лесом в вышине пели птицы, пчёлы жужжали, перелетая с цветка на цветок, всякая ползающая живность спешила по своим делам, и никому не было дело до трагедии, разыгравшейся на дороге.

Подул лёгкий ветерок и, открыв глаза, Оливия Ивановна вздохнула полной грудью и отметила, что она ещё пока жива.

—Слава богу, а то помирать, не зная где, неохота, — прошептала она.

Поднявшись с земли, ещё пошатываясь, подняла свой взгляд, и он зацепился за тело. На земле лежала она — Оливия Ивановна Кацеп.