Я буду тебе стеной - стр. 16

— Потому что это будет некрасиво, девочки, — качаю головой. — Неправильно. Он меня спас и…

— Вот именно, Мира. Он тебя спас. Ты должна пойти к нему домой! Он должен тебе помочь!

— Ну, это уже наглость, Лидия, — возмущенно произношу я. — С какими глазами и совестью я к нему приду? Да и вообще, я не помню, где он живет. Какой-то элитный дом. Да и если бы я даже знала, я бы ни за что к нему не пошла.

— Прости меня, — вдруг шепчет Лидия.

Замираю. Кидаю взгляд на нее. Подруга смущенно и покаянно опускает голову вниз. На колени свои смотрит. Руки в кулаки сжала. Вся напряглась.

— За что?

— Это я во всем виновата.

— В чем? Ничего не понимаю. В чем ты виновата?

— Это я вас потащила в тот клуб. Если бы не я, то… То с тобой ничего бы этого не случилось. Ты не хотела идти туда. Но я настояла, — тихо всхлипывает. — Прости меня, Мира.

В голове как по щелчку проносятся слова Ярослава.

Я так же, как сейчас Лидия, винила себя. Думала, что во всем только моя вина. Ведь это я спровоцировала того мерзавца. Но Ярослав сказал, что в этом нет моей вины. Что они ублюдки, утратившие человеческое лицо. Им чуждо сострадание.

Подаюсь вперед к Лидии. Беру ее руки в свои. Чуть сжимаю. Прошу посмотреть на меня. Она голову поднимает. Смотрит на меня щенячьим взглядом. У меня сердце сжимается от боли. От того, что все это время она чувствовала себя виноватой.

— Ты ни в чем не виновата, Лидия. Ни в чем! — твердо произношу.

— Но…

Качаю головой.

— Ты не виновата!

Никто из нас не виноват.

Какая-то доля моей вины в этом есть. Но я девочек ни в чем не виню.

Гораздо проще, если что-то идет не так, обвинять других, чем себя, когда у собственных решений ужасные последствия.

Но я признаю свою вину. Не открещиваюсь от нее. Не перекладываю свои решения и их последствия на других.

Это только мои решения. Мои ужасные последствия.

— Спасибо, — горячо шепчет и сжимает мои пальцы.

Улыбаюсь.

— А твои родители знают?.. — Диана не договаривает.

Но я и так понимаю, о чем она.

— Нет, — качаю головой. — Я же на Кавказе родилась. У нас там свои традиции и правила. За нарушения которых, — делаю паузу, тяжело вздыхаю, — ничего хорошего не следует. Отец и так тогда сильно разозлился, что я сутки почти не отвечала на его звонки. Так орал, что мне казалось, у меня перепонки в ушах лопнут. Еще одна такая выходка, и полечу я обратно домой.

— Я вам не мешаю, девушки?! — прогремел недовольно на всю аудиторию голос Фиксика. — Может, спуститесь вниз и расскажете, что такого важного – важнее, чем мой предмет – вы обсуждаете? А мы вас послушаем!

— Извините, Георгий Максимович, мы больше не будем.